Семь ночей с тобой - стр. 29
Мирон отвечает, обхватывает меня, к себе прижимает. При этом лишь по спине поглаживает, пока даже не спешит раздевать или под платье руку совать. Хотя мне и без того ощутимы его ладони. Горячее от них, но на этот раз это даже согревающе действует.
Целую всё жёстче и жёстче, улавливая, что он позволяет мне вести, подстраивается под темп и движения языка. От этого открытия совсем теряюсь в ощущениях, собраться не могу, но всё равно продолжаю, бездумно и отчаянно. Не сразу даже соображаю, в какой момент Мирон плавно и мягко разрывает поцелуй, гладит по щеке и наклоняется, прислоняясь губами куда-то мне ко лбу. Чуть дёргаюсь, но не отстраняюсь и не бросаюсь в новые действия. Стою, прижатая к крепкой груди и дышу шумно.
— Тебе очень идёт это платье, — сипло сообщает Мирон, легонько проводя пальцами по моим обнажённым плечам.
А я будто и забыла, что сегодня в новом красном приталенном. Да и теперь особо в это не вникаю, потому что одна его рука возвращается мне на талию, а вторая — медленно и расслабляюще поглаживает по телу, опускаясь то всё ниже, то поднимаясь опять.
Дыхание тяжелеет, а каждое его действие так остро ощущается, что я, кажется, перестаю соображать. Отголосками сознания ещё пытаюсь сообразить, это мне так быстро удалось перестроиться, или что происходит? Почему Мирон вроде бы всё тот же, но в то же время будто другой? Он ведь и утром осторожным был, но тогда я хотела, чтобы ушёл поскорее.
А теперь?..
— Бельё под ним понравится тебе больше, — у меня ведь и голос меняется, будто дрожит даже.
Мирон на это лишь усмехается и наклоняется, опаляя горячим дыханием мне шею, а затем целуя её. От этих чувственных смакующих поцелуев у меня внутри тепло разливается, и вдруг приходит понимание, что ведь запомню всё это. Через всю жизнь пронесу, что бы там дальше ни было. И мужчина этот не забудется, он сейчас руками по моему телу не просто ведёт, а будто клеймит, выжигает себя мне под кожу. Будто в прошлый раз не вбился достаточно.
Не выдерживаю и в спешке начинаю ему рубашку расстёгивать, торопя события. Лихорадочно вожу по горячему телу, кажется, даже трусь ладонью о член и к ширинке тянусь. А ведь думала, что после вчерашнего и смотреть на него не смогу, не то что трогать.
Вот только Мирон, похоже, мой энтузиазм не разделяет. Неожиданно резким и в то же время будто бы лёгким движением разворачивает меня — так, что теперь спиной к его груди прижимаюсь. Тело пробирает непривычная будоражащая дрожь.
— Тшшш… — шепчет он мне на ухо, наклонившись так, чтобы почти касаться его губами. — Не спеши. Чувствуй.