Семь моих турецких лет. Книга 3. Ты скажешь, что любишь меня - стр. 22

На коленях БОрис покрутился немного, устраиваясь поудобнее, а потом присосался к руке Мурата и зачмокал.

Сказать, что у нас случился шок – мало. Коту на вид было месяцев восемь, то есть не ребенок. Но сосунок.

Конечно, его оставили. И Мурат его безумно полюбил. Потому что он даже не мечтал в свои 50 с гаком лет сделаться кормящей матерью уличному коту с психическими отклонениями, полученными видимо вследствие детской травмы.

БОрис, правда, ко всем присасывался, как только увидит открытый участок кожи, сразу как пиявка, глаза зажмурит и чмок-чмок. Но ко мне присасываться было сложнее – я все время в движении, по хозяйству. А муж сидел с чмокающим БОрисом часами и даже иногда днями.

Как и все свободолюбивые коты, БОрис иногда уходил гулять. И тогда я волновалась, что его обидят другие коты, собаки или люди. С другой стороны, все люди на нашей улице его знали и любили, потому что он ластился к каждому прохожему, в надежде присосаться.

Когда нам пришлось на неделю уехать в Анкару оформлять документы, мы соорудили на качелях лежанку из подушек, купили три коробки самого вкусного корма и попросили соседей присматривать за котом. Все охотно согласились. Но уже вечером сосед позвонил и сообщил, что БОрис ужинать не пришел. Он больше вообще не пришел. С тех пор, как увидел нашу отъезжающую машину, исчез.