Семь минут до весны. 2 Королевские камни - стр. 16

– Идем, – он стиснул руку Ийлэ, а дверь несчастную, которая точно не была виновата ни в чем, пнул, вымещая на ней, безмолвной, ярость. Уж лучше на ней, чем на Ийлэ. – Вот же… твою ж… с-скотина… достойные дамы…

Он пнул, уже не дверь, но фонарный столб.

– Лицемеры хреновы!

И только тогда Ийлэ выпустил.

– Извини, – сказал, прижимаясь к столбу лбом. – Я… испугал тебя?

– Нет.

– Испугал. Я не хотел. Я просто… я когда вижу таких вот… небось, раньше ковром расстилался, верно? Перед моей матушкой едва ли не на брюхе ползают. Леди то, леди сё… ручки целуют… кофеи, чаи… шоколады… а тут…

Райдо потер щеку.

– Мерзко это все.

– В городе есть и другие лавки, – почему-то Ийлэ не испытывала ни гнева, ни обиды, только искреннее, пожалуй, удивление от того, что пес думал, будто могло быть иначе.

– Есть… хорошо, что есть… надо найти кого, чтобы с тебя мерки сняли и выпишем платье… дюжину…

– Тогда уж две.

– И две выпишем. И все десять.

– Зачем мне десять дюжин платьев?

Раньше у нее было… пожалуй, столько и было, или даже больше. Целая комната-гардеробная, и еще одна – для туфелек… и полки с деревянными головами для шляпок.

Огромный шкаф, где хранили перчатки и чулки.

Нижние юбки.

Подушечки турнюров. Шкатулки и шкатулочки, но не с драгоценностями – с булавками, иголками и нитками, с лентами и тесьмой, с перьями крашеными, бусинами и прочими мелочами, которые казались тогда жизненной необходимостью.

Кому все это досталось?

Кому-то…

– Не знаю. Мерить будешь. И вообще, я же знаю, что женщине надо много платьев…

А живое железо так и держалось, не уходила. Серебряные капли расползались по щеке, и Райдо трогал их.

– Ты злишься? – Ийлэ протянула руку, и потом только подумала, что, наверное, не следует к нему сейчас прикасаться.

– Немного. Не на тебя. На этого… на этих…

Подумала и все равно прикоснулась.И живое железо ушло под кожу.

– Я… наверное, не надо было, да? – Ийлэ отвела взгляд.

– Надо было.

А он руку перехватил, но отпустил почти сразу:

– Прости, я знаю, что тебя не стоит трогать… что тебе неприятно.

– Я такого не говорила! Про то, что неприятно…

Приятно. И страшно, потому что так не должно быть. Он ведь пес, а Ийлэ – альва. И связывает их исключительно сделка.

Взаимовыгодная.

– Значит, не неприятно? – он подался вперед, накренился, наклонился почти и оказался слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Но парадоксально, именно так Ийлэ себя и ощущала.

С ним.

– Нет.

– Хорошо тогда, – Райдо вдруг сгреб ее в охапку, прижал к куртке и подбородком в макушку уперся, потерся, ласкаясь. – А то мне тяжело не трогать. Ты не подумай чего, просто… потребность такая, говорят, что у всех наших, но у меня особенно ярко выражена. Я тебе рассказывал, что с медведем спал?