Семь минут до весны. 1 Хозяйка большого дома - стр. 10

Ненавидит.

Точно ненавидит. Чтобы понять это, достаточно в глазищи ее зеленые заглянуть. Они только и остались от лица. И еще скулы острые, того и прорвется кожа. А щеки запали. И губы серыми сделались. Чудом на ногах держится, а туда же – ненавидеть.

Райдо никогда этого понять не мог.

– Райдо, – Нат приближался осторожно.

Умный пацан. Альва-то вся на нервах, чуть чего и сбежит, лови ее потом под дождем…

– Стой, – велел Райдо, когда альва дернулась и попятилась. – Давай на конюшню. И в город. Доктора сюда притащи.

Вряд ли он, человек степенный солидный, обрадуется ночной побудке. И прогулка под дождем, как Райдо подозревал, не вызовет должного энтузиазма, но ничего, ему заплатят. Платит же Райдо за еженедельные бесполезные визиты, во время которых только и слышит, будто ситуация вот-вот стабилизируется.

Смешно.

Он того и гляди сдохнет, а они про ситуацию, которая стабилизируется.

– Вам плохо? – поинтересовался Нат.

А в руке нож.

Еще один ненормальный, который не понимает, насколько ненормален. Война закончилась, а он с ножом спит. И ест. И купается, надо полагать, тоже… и привычку эту свою считает полезной.

– Мне хорошо, – он сказал и понял, что и вправду хорошо.

Нет, боль не исчезла, она верная, Райдо не бросит, но он сумел ее вытеснить на край сознания.

И стоял сам. И младенца держал, боясь уронить, но руки, которые с трудом бутылку подымали, надо же, не тряслись. Чудо, не иначе.

Чудо лежало на ладони неподвижно и только разевала рот в немом крике, и Райдо было страшно, что оно этим криком надорвется, оно ведь слабое, и малости хватит, чтобы исчезнуть.

– Мне очень хорошо, – он осторожно провел по мягким пуховым волосикам, которые свалялись и слиплись, но все одно, против всякой логики и реальности пахли молоком. – А вот им плохо.

– Она альва.

– Сам вижу…

…а вот девочка – только наполовину… глаза серо-голубые, и разрез иной, не альвийский…

– Альва, – с нажимом повторил Нат и клинком в стол ткнул. Альва, сгорбившись, зашипела.

– Нат, – стой Райдо ближе, отвесил бы мальчишке затрещину.

Воин.

Было бы с кем воевать, она и сама того и гляди сдохнет. Если уйдет – точно сдохнет. А уйти она хочет, и осталась лишь потому, что у Райдо – ребенок…

– Альва! – Нат нахмурился. Иногда он проявлял просто-таки невероятное упрямство. – Альве здесь нечего делать.

Ей нечего делать под дождем, в осеннем зыбком лесу, который, надо полагать, почти заснул, и поэтому она пришла сюда. Случайно выбрала дом? Или… он ведь принадлежал кому-то раньше, до войны. Райдо старался не думать, кому именно. Трофей. Награда. Королевский подарок, не столько ему – все знают, что ему недолго осталось – сколько семейству, которое в кои-то веки проявило единодушие и благородно оставило Райдо в покое.