Семь лет за колючей проволокой - стр. 35
Полковник делал проще, он говорил примерно следующее:
– Иван Иванович, если у вас на корпусе нет бумаги (ниток, иголок, ручек и т. д.), то зайдите ко мне – я вам куплю… – Причём в его голосе я ни разу не услышал угрожающих ноток.
«Иван Иванович» тут же махал руками:
– Что вы, Рафик Абдрашитович, всё нормально, всё есть, просто я замотался… больше не повторится!
Интересно, что оправдывающийся совсем не был напуган, его тон был действительно виноватым, и видно было, что он с большим уважением относится к своему начальнику.
А полковник поворачивался ко мне и смущённо пояснял:
– Понимаете, Виктор Николаевич, еле концы с концами сводим – денег катастрофически не хватает, иногда даже на питание! Дошли до того, что очень надеемся на экскурсии для иностранцев…
– На экскурсии? – удивился я. – По Бутырке?
– Ну… – кивнул полковник. – У нас же в одной из башен музей приличный собран. Хотите посмотреть?
Конечно же, я согласился и нисколько не пожалел. В этом музее были любовно собраны экспонаты едва ли не с момента основания знаменитой Бутырской тюрьмы. Имеются стенды всевозможных арестантских поделок, стенд тех вещей, которые арестанты проглатывали, чтобы оказаться на больничке. Чего только там не было: от различных гвоздей и иголок до полноценной партии доминушек, извлечённой во время операции из желудка бедняги…
Во время своих посещений знаменитого Централа я узнал, что сейчас вновь прибывших в Бутырку не стригут, и сразу вспомнил, как долго я сопротивлялся этой насильственной стрижке…
После виртуозной работы тюремного парикмахера над головами вновь прибывших, когда я попытался потребовать соблюдения «прав человека», а мне быстро напомнили, «кто я и с чем меня можно скушать», нам выдали по малюсенькому кусочку хозяйственного мыла и отправили в «баню». В кавычки я взял это слово потому, что помещение, в которое нас завели, даже с большой натяжкой назвать «баней» было нельзя. Огромная душевая с тридцатью торчащими гнутыми трубами, у подавляющего большинства которых отсутствовали душевые головки, и вода лилась сплошной струей. Причём в качестве особой шутки воду подавали то холодную, то с трудом переносимый кипяток.
Но мы ещё об этом не догадывались: по команде вертухая сняли с себя всю одежду и моментально стали похожи на братьев-близнецов. Одежду развесили в специальные металлические шкафы на колесиках, которые вкатили в небольшое помещение, называемое прожаркой. После десятиминутного издевательства, именуемого мытьем, – именно столько времени отводилось на то, чтобы более двух десятков арестантов помылись, – нас выгнали из «бани», не дав толком даже ополоснуться. Не успели привыкнуть к холодной воде и намылиться, как из трубы обрушилась горячая, под которой стоять просто невозможно, и кое-как ладошкой пытались стереть мыло.