Семь камней - стр. 96
Он потянулся к ней, но понял, что не мог поднять руку, не мог пошевелиться. И все-таки она была рядом, медленно извиваясь от желания, жадная и соблазнительная. Как водится в снах, он был одновременно перед ней, за ней, дотрагивался до нее и смотрел издали. Отсвет свечи на обнаженной груди, тени на пышных ягодицах, на откинутой белой простыне, одна нога, округлая и крепкая, выдвинулась вперед, мягко раздвинув его ноги. Мягко и требовательно.
Она свернулась за его спиной, целовала затылок, шею, и он потянулся, желая потрогать ее, но руки были тяжелые, неловкие, они беспомощно скользили по ней. Зато ее руки были решительные, более чем решительные – она взяла его за член и ласкала его. Ее рука работала быстро и жестко. Он брыкался, выгибал спину и внезапно освободился из трясины сна. Она ослабила хватку, пыталась отодвинуться, но он накрыл своей рукой ее руку и с радостной свирепостью быстро двигал их вверх и вниз, исходя конвульсиями, выбрасывая горячие, густые струи на свой живот, на сцепленные пальцы.
Она фыркнула от отвращения, он открыл глаза и увидел жуткую, как у горгульи, пасть, полную крошечных, острых зубов, и пару огромных выпученных глаз. Он взвизгнул.
Мопс соскочил на пол и стал с истеричным лаем носиться по комнате. За ним лежало чье-то тело. Майкл соскочил с кровати, запутался во влажных, липких простынях, споткнулся и в панике упал.
– Господи, господи, господи!
Стоя на коленях, он задыхался, тер ладонями лицо, тряс головой. И никак не мог понять, что все это значило. Не мог.
– Лили, – причитал он. – Лили!
Но заливавшаяся слезами женщина в его постели была не Лили. Он понял это и застонал от мучительного страдания новой потери.
– О, господи!
– Майкл, Майкл, пожалуйста, пожалуйста, прости меня!
– Ты… что… ради бога…
Леония бурно рыдала, протягивая к нему руки.
– Я не могла сдержаться. Я так одинока. Я так хотела тебя!
Плонплон перестал лаять и теперь подбежал к Майклу и нюхал его голую спину, обдавая ее взрывами горячего, влажного дыхания.
– Va-t’en! Уходи!
Песик попятился и снова залаял, выпучив глаза от обиды.
Не в силах найти слова, подходящие к ситуации, он схватил Плонплона и закутал его в простыню, чтобы не слышать его лая. Потом, пошатываясь, встал на ноги, все еще держа извивавшуюся собаку.
– Я… – начал он. – Ты… я имел в виду… о Господи Иисусе! – Он наклонился и осторожно поставил собачку на кровать. Плонплон мгновенно выпутался из простыни, бросился к Леонии и трепетно лизнул ее. Майкл уже думал о том, что надо отдать ей песика после смерти Лили, но почему-то это казалось ему предательством по отношению к прежней его хозяйке. При мысли об этом он был готов разрыдаться.