Семь камней - стр. 55
Генерал Джеймс Вулф вместе с Монкальмом, конечно, были реальными историческими фигурами, как и офицер Саймон Фрэзер (которого вы уже встречали – или еще встретите – в романе «Эхо прошлого»). Включая исторические персоны в контекст своих романов, я придерживаюсь собственного правила – не заставлять их делать на страницах моих книг что-либо хуже того, что, как я точно знаю из исторических хроник, они делали при жизни.
В случае с генералом Вулфом мнение Хэла о его характере и способностях разделяли многие современные ему военные историографы. Имеется и документальное подтверждение отношения генерала к шотландским горцам, которых он использовал для этой операции, – в форме письма, процитированного в этой истории: «…невелика потеря, если они сорвутся». (Позвольте порекомендовать вам превосходный роман Алистера Мак-Леода под названием «Невелика потеря». Речь в нем идет не о Вулфе; это история шотландской семьи, перебравшейся в Новую Шотландию в начале восемнадцатого столетия, прослеженная на протяжении десятков лет. Но название книги взято из письма генерала Вулфа, и он там упоминается.)
Политика Вулфа в отношении habitant деревень в окрестностях Цитадели (террор населения, грабежи, поджоги) – документальный факт. Для вторгшейся в чужую страну армии в этом не было ничего необычного.
Последние слова умирающего генерала Вулфа – тоже исторический факт, однако, как и лорд Джон, я оставляю за собой право усомниться, что генерал произнес их на самом деле. Хотя в нескольких источниках действительно сообщается, что в лодке, направляясь на битву, он декламировал «Сельское кладбище» Грэя. Я считаю, что это достаточно странный поступок, но что сообщения, вероятно, нас не обманывают.
Что касается Саймона Фрэзера, то, по многим свидетельствам, это тот самый британский офицер, который обманывал французских часовых, отвечая им по-французски, когда лодки проплывали мимо них в темноте, – и он, вне всяких сомнений, прекрасно владел французским, поскольку до этого несколько лет воевал во Франции. Что до точных деталей того, что он говорил, – тут нет единства, да это и не слишком важно, поэтому я предложила собственную версию.
Теперь о французском языке… Саймон Фрэзер превосходно владел французским. Я нет. Я могу читать на этом языке, но не могу разговаривать или писать, абсолютно не владею грамматикой и ненавижу диакритические знаки. Так что я поступила, как всегда в таких случаях. Я попросила нескольких человек, для которых французский является родным языком, перевести французские диалоги, которые встречаются в новелле. То, что вы видите в тексте, написано с любезной помощью тех людей. Я не сомневаюсь – поскольку это бывает всякий раз, когда я включаю французский в текст, – что получу негодующие письма от рафинированных знатоков французского. Если французские фразы писал для меня парижанин, кто-нибудь из Монреаля сообщит мне, что там все неправильно; если писал носитель французского из Квебека, негодующие крики прозвучат из Франции. А если фразы позаимствованы из учебника или (