Сэлинджер - стр. 105
Эберхард Элсен: Посещение больницы, где Сэлинджера две недели лечили от нервного расстройства, было событием из ряда вон, поскольку планировка госпиталя не слишком изменилась. Например, пара окон все еще были забраны стальными решетками.
Лейла Хэдли Люс: Я чувствовала, что он серьезно удручен войной. Сам он не говорил со всей определенностью о том, что у него нервный срыв, но можно было понять, что с ним случилось, потому что он был госпитализирован в Нюрнберге. Я-то поняла это.
Эберхард Элсен: В июле 1945 года Сэлинджер написал Хемингуэю именно из больницы. В этом письме Сэлинджер сообщает, что прошел обследование в «немецкой больнице в Нюрнберге», поскольку пребывал «в почти беспросветной тоске». Он попытался приуменьшить силы своего психического расстройства и отпускал шутки в адрес психиатров, которые расспрашивали его о детстве и его половой жизни, однако подчеркивает, что проходил освидетельствование в гражданской больнице, а не в военном госпитале.
Это письмо не датировано, но упоминание Сэлинджера о том, что Четвертая дивизия уже вернулась в США, показывает, что письмо должно было быть написано после 25 июня 1945 года. Из чего следует, что нервный срыв у Сэлинджера случился, по-видимому, через несколько недель после окончания войны. Мы знаем, что он лег в гражданскую больницу для того, чтобы избежать увольнения из армии по причине психического нездоровья, и что в муниципальной больнице Нюрнберга он пробыл только две недели. Он написал Хемингуэю о своем нервном срыве потому, что Хемингуэй своими глазами видел войну и не только Вторую мировую, когда он был почетным военным корреспондентом, но и Первую мировую, на которой получил тяжелое ранение. Вероятно, Сэлинджер думал, что Хемингуэй поймет, что с ним происходит.
Дж. Д. Сэлинджер (выдержка из недатированного письма Эрнесту Хемингуэю):
Дорогой Папа,
пишу из больницы общего профиля в Нюрнберге. Примечательно отсутствие Кэтрин Барклей [героини романа «Прощай, оружие»]. Вот и все, что я должен сказать… Со мной ничего страшного, кроме того, что я почти постоянно пребывал в состоянии подавленности и считал, что было бы неплохо поговорить об этом с человеком в здравом уме. Как продвигается работа над твоим романом? Надеюсь, ты напряженно работаешь над ним. Не продавай его кинематографистам. Ты же богатый человек. Как председатель многих клубов твоих поклонников я знаю, что говорю от имени всех членов этих клубов после того, как увидел фильм «И восходит солнце» с Гэри Купером… Я отдал бы правую руку за то, чтобы уйти из армии, но не с психиатрическим диагнозом, который станет пожизненным белым билетом: «Этот человек не годен к службе». Я обдумываю очень чувствительный роман, и мне не надо, чтобы в 1950 году автора называли психом. Да, я и вправду псих, но об этом не должны знать не те люди… Намного ли легче ясно мыслить, когда сходишь со сцены? Я имею в виду твою работу… Наши беседы были единственными отрадными минутами всей этой войны…