Секундант одиннадцатого - стр. 19
Алекс стал вчитываться в московскую реляцию, испытывая нестыковку чувств и целей. Намерение «Эксмо» опубликовать на бумаге все его романы, с одной стороны, адекватной компенсацией за сотворенную ими гнусность, нареченную ими эксцессом исполнителя, будто бы служило. Но с другой, вопиюще противоречило практике нравственных джунглей, укоренившихся во всех мало-мальски значимых стратах России. Ведь по тому «кодексу» искреннее признание вины властным или экономически влиятельным субъектом было равносильно даже не слабости, а предательству интересов правящей камарильи. Нельзя было не учитывать и жесточайший кризис отрасли книгопечатания в эру Интернета, как и низкую приоритетность жанра, в котором он творил – историческая остросюжетная проза, ограниченного рынка сбыта.
Сколько бы он не жаждал увековечивания своего имени (притом что в электронном формате его книги были уже изданы), всерьез расценивать это предложение – за гранью фантастики – Алекс не мог. Между тем нечто подсказывало: контакт «Эксмо» как-то вплетен в контекст его недавних злоключений, иначе не объяснить. Скорее всего, через пару дней все проясниться.
Ясность наступила гораздо раньше, уже утром – новое сообщение. Но не от «Эксмо», с которым пусть шапочно, но прежде он был знаком, а от литературного и кинематографического агентства «Пегас» с репутацией «смотрящего» в мире российского сочинительства и кино.
Письмо деловито на загляденье: ксерокопии доверенностей от «Эксмо» и крупнейшей кинокомпании «Триикс Медиа», уполномочивающих «Пегас» заключить два отдельных соглашения. Первое – на публикацию трех романов Алекса Куршина издательством «Эксмо». Второе – на приобретение «Триикс Медиа» прав на экранизацию всех произведений автора и заказ киносценариев по ним. Общий гонорар: двести тысяч долларов. Немного по меркам Голливуда, но целое состояние для безвестного сочинителя, творящего на русском.
Ну и, наконец, в последних строках разгадка этой ярмарки щедрости: для согласования сценариев с продюсером и их увязки с режиссурой переселиться на год в Москву. Если предложение устраивает, то юрист «Пегаса» завтра к вечеру прибудет в Израиль с текстами соглашений.
Бинго! При нулевых шансах на успех Синдикат все же раскопал предложение, от которого невозможно было отказаться. Сколько же понадобилось поднапрячь умов, чтобы нащупать слабость, свойственную крайне узкому сегменту творческих личностей?
Ничто на этом свете не могло склонить Алекса рискнуть собственной безопасностью, как провокатор славы, оказалось, недремлющий. Предлагались бы одни деньги, стойкое неприятие страны правового нигилизма у Алекса не изменилось бы. Даже столь нетривиальные и по западным меркам, как двести тысяч долларов.