СЕКСотка. В России душат любовью, ломают взглядом и гибнут под руинами целой страны - стр. 3

– Постарел?

– Мужчину украшает возраст.

– Будем считать, что приветствиями мы обменялись. Хочешь выпить?

– Да.

– Мартини?

– Да.

– Вкусы не изменились?

– Не все, – ответила она.

Он готовил напитки у маленького сервировочного столика на колесиках, она рассматривала знакомую комнату.

– Как видишь, все по-прежнему, – как будто перехватил он ее мысли. – Вспоминала?

– Часто.

Он подал ей бокал.

– За встречу! Я рад вновь тебя видеть.

– Я тоже, – произнесла она.

– Почему так неуверенно? – спросил он, отпив коньяк и поставив рюмку на стол.

– Зачем я вдруг понадобилась тебе?

– Странный вопрос. Ты всегда была мне нужна. Просто было тяжелое время.

– А сейчас?

– Все вернулось на круги своя.

– И ты вспомнил обо мне.

– Я никогда тебя не забывал. А ты?

Он вдруг приблизился к ней вплотную, обхватил ладонями ее запястья и заломил их за спиной в замок так, что она почувствовала боль и уронила бокал на ковер, расплескав его содержимое.

Он резко развернул ее спиной к себе и, удерживая одной рукой ее руки, другой – уверенно и сильно принялся ласкать грудь. Губами он впился в ее шею, оставив на ней алый след после поцелуя. Затем он подтолкнул ее к спинке кресла и опрокинул на нее. Задрав короткое платье, он обжег ее прикосновением рук, проскользнувших под маленькие трусики, дернул за тонкий материал.

Она слышала бряцанье пряжки ремня на его брюках, но сопротивляться не было ни желания, ни сил. А когда его умелые и сильные руки уверенно обхватили ее обнаженные бедра, ей захотелось только одного: скорее ощутить его.

Закрыв глаза, опершись руками в подлокотники, она полностью отдалась ощущениям, пока не почувствовала на себе тяжесть его обмякшего тела, вдавившего ее в спинку кресла.

Лена лежала рядом с ним на диване, положив голову на его плечо, стараясь не делать резких движений, чтобы не просыпать пепел из пепельницы, стоявшей у нее на животе. Его левая рука лениво ласкала ее грудь.

– Я выхожу замуж, – наконец произнесла она фразу, которую хотела сказать уже не раз: как только переступила порог квартиры и когда, выйдя из ванной, увидела его лежащим на разобранном диване.

– Отлично, – безо всяких эмоций поддержал он. – Тебе пора, уже двадцать лет, самый возраст. А кто он?

– Журналист. «Литературной газеты». Игорь Василевич. ×èòàë, наверное, – проговорила она, тщательно произнося слова и стараясь не расплакаться.

– Отлично, – похвалил он ее выбор. – И для нас это очень кстати. Контору интересует, чем дышат сегодня демократически настроенные журналисты. После периода замешательства мы опять начинаем работу. Так что считай, я тебя благословляю. Связываться будем как и прежде: я буду звонить тебе, говорить время и адрес.