Сексолог для девственницы - стр. 22

Не говоря больше ни слова, я вышла на лестничную клетку и, громко хлопнув дверью, побежала вниз по лестнице.

Моё лицо горело. Мне казалось, что я была раненным диким зверем, которого охотник гнал слишком долго. Так долго, что у него теперь не осталось никаких шансов на спасение. Душевные силы покидали меня, а безопасного укрытия нигде видно не было. Мне оставалось лишь продолжать бежать вперёд, не оглядываясь.

Боже! Боже! Что же я наделала?

Глава 16

Ксения

Я стою возле огромной шикарной машины, припаркованной около входа в клинику. Так и не решилась войти туда. Чёрт возьми! Я совершенно не представляю, что же мне теперь делать! Набираю номер Константина, но потом сбрасываю, так и не дождавшись гудков.

Чувствую себя судном, сорвавшимся с якоря посреди бушующего океана. Куда меня унесёт своевольный поток?

Раньше в моей жизни всё было со нелепого просто. Цели казались ясными, желания пристойными. И вот теперь… Я ушла из дома. Поругалась с мамой! Наговорила ей такого… О, Боже! Я вообще не подозревала, что внутри меня всё это время копилось столько противоречивых чувств! Складывала их куда-то на край сознания и не решалась разбирать. В результате за годы накопилось столько мусора… И Константин решил избавить меня от него в одночасье. Он просто поджог коктейль Молотова и бросил его в топку моих неразрешенных переживаний, накопленных обид и вопросов.

Было ли жестоко с его стороны вот так просто заставить меня разом обрубить всё? Быть может, он просто не хотел со мной долго возиться? И поэтому поставил ультиматум, не заботясь о последствиях?

Я стою на ветру, размазывая слёзы по щекам. У меня на плечах один единственный рюкзачок, в котором теперь вся моя жизнь. Слова мамы, сказанные мне напоследок всё ещё больно жгут душу.

«Ты такая же, как твой отец! Видимо, наследственность сильнее воспитания!»

Чем я заслужила подобное? Впервые в жизни честно и открыто сказала ей о своих желаниях и тайных страхах… Это оказалось ошибкой. Большой ошибкой.

Наступает вечер, а я всё продолжаю стоять возле его машины и надеяться на… На что, прости Господи? Чем же он мне может помочь? Ведь мы, по сути, чужие люди. Он – мой психолог, случайный знакомый, не более. Но несмотря на доводы рассудка, я глупо надеюсь на что? Сочувствие? Помощь?

Когда я вижу его высокую, широкоплечую фигуру, меня всю чуть ли не трясёт от напряжения.

Он идёт, уткнувшись в свой смартфон. Брови сведены к переносице. Хмурый.

– Константин Евгеньевич, – говорю я, выходя ему навстречу из-за машины. Сердце бьётся в груди как дикая птица в клетке.