Секс в человеческой любви - стр. 34

Как только крепость взята в супружеской постели или в стоге сена[73], мужчиной овладевает безудержное влечение делать толчки. Неиспорченный биологически мужчина испытывает захватывающее желание всей силой пробиться во влагалище и там отложить свое семя[74]. Он делает толчки раз за разом, проникая в самую глубину и прильнув к своей партнерше, и кажется, никакая сила в мире не может их разделить, если даже он чувствует, что конец уже недалек. Такое рвение наиболее вероятно, если фаллос находится в четвертой, самой великолепной стадии эрекции и представляет собой подлинное детородное орудие, присущее человеческой природе. Но если за всей этой силой стоит что-нибудь поддельное, то животный напор теряет свою силу и нуждается в сознательном усилении. Это чаще всего происходит, когда мужчина заинтересован не столько в сексе, сколько в тщеславии, или испуган приключением, в которое он втянулся, или обманывает женщину для своего удовольствия. В таких случаях он либо старается возможно дольше это затянуть, чтобы услышать ее стоны, либо пытается сделать это как можно короче, чтобы поскорее избавиться, либо он может, наконец, вполне отдавать себе отчет, как долго это длится, сохраняя холодное безразличие. Если слишком быстрая развязка может ущемить его гордость, он боится делать толчки, чтобы не выбросить свой элексир слишком рано, в таком случае он делает слабые толчки, рассчитывая протянуть до тех пор, пока его партнерша будет удовлетворена, а затем он уже может продолжать их с достоинством и чистой совестью в своем естественном темпе.

Мужчина с беспрепятственным биологическим напором настолько втянут в то, что делает, и притом делает это столь автоматически, что не заботится о времени и не очень беспокоится о реакции своей партнерши, хотя ему и доставляет глубочайшее удовлетворение, если она реагирует естественно в тот великий момент, когда он достигает своей цели, отложив свое семя там, где оно произведет величайшее из благ. Именно такая напряженная обстановка, почти бессознательная, приводит женщину в сильнейшее возбуждение и вызывает у нее наилучший оргазм. Сила этих толчков – не грубость, а биология. Но если женщина, вместо того чтобы отвечать на них всей своей глубочайшей, подлинной природой, заинтересована в толчках ради их самих, то она может рассматривать их как грубость и желать их, как грубости. То же относится к мужчине.

Такое описание беспрепятственной биологической деятельности – скорее идеал, чем действительность. У человека нет такой вещи, как беспрепятственный секс. Все общества построены на сексуальных запретах, проникающих даже в моменты сильнейшего возбуждения и портящих чистоту реакций. С одной стороны – покорность и запуганность, с другой – мятежность, жесткость и бесчестие. Где-то между ними находится подлинная близость, свободно действующая сексуальность. В лучшем своем виде секс может дать вам возможность взлететь над поверхностью земли на 30000 футов с восхитительным медленным спуском. Но и меньшее может быть более чем обильно, и даже полет над крышами домов – более вдохновляющее переживание, чем стоять обеими ногами на земле. По совести, никто не может требовать большего, чем подняться над крышей, каждый фут сверх этого – это уже подарок