Секс, смерть и галоперидол. Как работает мозг преступника. Судебная психиатрия как она есть - стр. 8
А вот друзья меня интересовали мало. Был Сережка, но у него жизнь пошла по своему руслу, а я остался один с мамой, и меня это никак не напрягало. Я знал, что в школе меня считали странным, даже как-то раз мама водила меня к врачу, который ее успокоил и сказал: все со мной нормально, вырасту – и все наладится. Однажды все и правда наладилось.
Дело было после школьного выпускного. Все мои однокашники, как водится, напились и пошли встречать рассвет (те, кто мог ходить), а я в самом начале вечера сбежал от них на горнолыжную базу, где трассы «стекали» к реке, залез на вершину и стал, как всегда, смотреть вниз, на дорожки от фонарей, горевших на противоположном берегу. К полуночи лунная дорожка высеребрила широкую полосу воды, я поднял глаза к небу и внезапно увидел летящие на меня звезды.
Это было как удар в мозг раскаленным прутом. Звезды колюче-белого цвета, с кулак размером, рушились на меня и выжигали внутри все, что роднило меня с человеческим видом. Я распадался и собирался вновь в недрах звезд, отживающих свои миллиарды лет, я видел их смерть и рождал новые звезды сам. На меня рушилась Вселенная, я отмахивался от летящих мне в лицо планет как от пыли во время летних суховейных ветров. И вот, наконец, когда весь Космос прошел сквозь меня, я осознал – я есть Бог. И вся моя предыдущая жизнь, все эти 17 лет, прожитых без единой вредной привычки или драки, я выполнял волю Того, кто все это создал, потому что Он готовил себе смену. И выбор пал на меня.
Собственно, сегодня, много лет спустя, я понимаю, что у Него не было особых вариантов – кто же еще в состоянии сменить Его на этом бесконечном посту хранителя Вселенной? Ясное дело, никто такого не выдержит. И вот я прошел Посвящение. Когда сквозь мою душу рушились в бездну звезды, они выжгли во мне человека, но зато в этом пламени родилось что-то несопоставимо большее. Это было так правильно, что в моей телесной оболочке исчезли все эти досадные ограничения вроде жалости или злости – они только мешают. Последнее, что оставалось, – любовь к матери, я решил оставить это чувство себе. Волевым усилием я остановил падение звезд и понял, что способен теперь делать не только это. Да вообще-то я способен теперь делать все что угодно. Надо только правильно распорядиться этим, большая ответственность – сохранять Вселенную в целости и сохранности.
Я бросил все. Призвать в армию меня пытались, но врач забраковал – сказал, что у меня какое-то там заболевание и оружие мне давать нельзя. Смешной дядька, зачем мне оружие, если я сам – пуля и лекарство, альфа и омега, жизнь и смерть. Мне не сразу поверили, конечно, даже в больницу положили «на экспертизу». Эксперты долго со мной разговаривали, изо дня в день. Особенно один – был там, помню, парень, татарин, худощавый и спортивный, в очках, очень интеллигентный, вежливый. Все расспрашивал меня, как именно я Вселенной управляю. Однажды, помню, он ко мне пришел утром, весь такой подтянутый, говорит: