Секс-опекун по соседству - стр. 18
– Отец, что ты… – открыв дверь в кабинет, застываю с открытым ртом.
Отец сидит за своим дубовым столом, а в кресле напротив восседает мое проклятие собственной персоной. Именно здесь, два года назад, я ногтями оставила шрам на его лице, что до сих пор красовался, за разбитые девичьи мечты.
Получила урок. Спасибо тебе, Тамерлан, черт бы тебя задрал.
А он, как всегда.
Спокойный и уверенный в себе. Король положения. Сегодня в чёрном костюме с иголочки. Жестких губ касается сигарета, и я невольно облизываю свои, вспоминая, с какой страстью они умеют целовать.
Все происходит в доли секунды. Но Тамерлан успевает оглядеть мое тело. Останавливая взгляд на небольшом вырезе на груди. И либо у меня галлюцинации, либо его рука действительно стряхивает пепел с паха, тронув весьма заметный бугор.
Вот это наглость! Прямо при отце. Закрываю полы халата плотнее и прохожу внутрь.
Вот кого-кого, а видеть его сегодня не хотела, не то настроение, хотя я догадываюсь, что он пришёл не просто так.
Пытаюсь казаться отрешённой, словно меня не волнует его присутствие. Словно я не трясусь от того, что вчера сделала.
Неужели пожаловался?! И что он сказал? Что дочурка привязала солдафона за яйца? Ее надо наказать!
Ухмыляюсь, и, судя по вспыхнувшим глаза мужчины, он также же вспоминает нашу ночь.
– Мне зайти позже? – взяв эмоции под контроль, отвожу взгляд от подонка. Отец сидит темнее тучи и уже пьет. Днем. Значит, произошло что-то серьезное.
Невольно напрягаюсь, ожидая п*здеца.
– Нет, подойти сюда, – говорит он, и я выполняю его просьбу, встаю рядом со столом, кожей ощущая присутствие недоброжелателя. Нутром вспоминаю, какой он огромный, и что может со мной сделать. Что со мной уже делал.
– Сегодня я улетаю на военные сборы в Киев. На сколько – не знаю.
Отлично! Просто замечательно. Может быть, даже ора не будет?
– Хорошо, – киваю, неловко смотрю на мужчину, что сидит напротив. Только зачем он здесь?
– Надеюсь, ты помнишь Тамерлана? – неожиданно спрашивает отец, и меня передёргивает.
– Издеваешься? – вскидываю бровь и слащавой улыбкой, что напоминает оскал, улыбаюсь гостю. – Как можно забыть своего первого любовника. Худшего из всех.
Единственного. Но ему этого знать не стоит.
Тамерлан на эти слова даже не реагирует. Лишь затягивается и выдыхает на меня дым.
Черт, как же хочется впиться ногтями в его серьезное лицо. Вчера оно таким не было, он горел в похоти и хотел меня ею заразить.
Благо я давно по нему не сохну.
– Ну, значит, помнишь. В мое отсутствие он за тобой присмотрит, – сокрушает меня этой фразой отец, отчего я делаю шаг назад, упираюсь попой в стеклянный шкаф, что начинает дребезжать как моя душа.