Секс. Любовь. Диджитал - стр. 7

Моральные нормы, которые сформировались вокруг сексуальных и любовных практик, вроде бы не подвергают остракизму полное игнорирование отношений. Но все же статус одиночки в постсоветской культуре принято если не маргинализировать, то, по крайней мере, принижать его значение относительно трепетно сохраняемого мифа о «встрече со своей половинкой» (само это выражение как бы подразумевает, что без партнера человек наполовину пуст).

О современных синглах много сказал Клиненберг [3], кроме того, есть замечательная книга белорусской исследовательницы Анны Шадриной «Не замужем. Секс, любовь и семья за пределами брака», в которой она анализирует позиции и статусы «новых одиночек», проясняя момент того, что «брак перестал быть „автоматическим“ и обязательным событием, необходимым для появления детей», что значительно меняет устройство и статус отношений, в том числе и официальных [4]. Общим для сторонников такого подхода к жизни является желание строить свою жизнь за пределами парадигмы отношений. Это проще сделать вместе с пониманием того, что амороцентризм сравнительно недавнее изобретение человечества, а семья и брак – это в первую очередь социальный институт.

Плюсы и минусы:

Преимуществом концепции отсутствия романтичных отношений в жизни является возможность сфокусироваться на иных важных и полезных для человека вещах и сферах. Открывается больше простора для свободы передвижения, действий, решений. В то же время статус «одиночки» предлагает вместе с независимостью от отношений отсутствие всех бонусов романтических связей – эмоциональных, социальных, физических. Именно поэтому полный отказ от отношений становится идеологией лишь тех, кто получает энергию из других источников и совершенно не видит нужды в этом пласте жизни.

МОНОГАМИЯ

Моногамия – романтический союз двух людей, главной характеристикой которого становится верность единственному партнеру, она же – основное условие отношений.

Моногамия в силу традиции считается универсальным лекалом идеальных отношений, но стоит понимать, что гетеросексуальные моногамные отношения заняли нишу единственно возможного варианта нормы в результате определенных процессов. Как так вышло, можно прочитать, например, у Мишеля Фуко в его анализе практик любви и сексуальности через призму концепта власти [5]. Как бы ни хотелось винить во всем любовь и другие высокие концепты, но важную роль в формировании любовной нормы сыграло стремление государства регулировать отношения между людьми и подчинить удовольствия логике воспроизводства. Контексты нашей действительности таковы, что моногамным отношениям на уровне здравого смысла до какого-то времени приписывалась сакральность, уникальность и безальтернативность. На самом деле на шкале отношений моногамия – это всего лишь засечка.