Секс и тщеславие - стр. 39

Люси не понимала, что с ней происходит. Она начала задыхаться, а затем все ее тело сотряслось от рыданий. Она уткнулась в плечо Джорджа, плача от облегчения.

Джордж обнял ее и снова заговорил мягко и ровно:

– Старик оказался британцем, и его жена пришла на площадь как раз в тот момент, когда его уже реанимировали. Она делала покупки в «Феррагамо». Когда я уходил, старик сидел в кресле, его осматривал врач, а жена отчитывала беднягу за то, что он сбежал от нее…

Шарлотта первой прибыла к назначенному месту встречи у ступеней собора, где обнаружила нетерпеливо вышагивающего мужчину с эффектными усами а-ля Дали. Барон Мордехай фон Эфрусси (детский сад Уэтерби / школа «Драгон» / частная школа для мальчиков Хэрроу / Магдален-колледж, Оксфорд), как он представлялся, был известным писателем, искусствоведом, консультантом по древностям, а в настоящее время научным сотрудником Американской академии в Риме, где – как он рассказывал всякому встречному и поперечному – трудился над «окончательной биографией Лукино Висконти»[39]. Барон утверждал, что происходит из длинной ветви франко-прусских еврейских аристократов, хотя родился и вырос в Англии. У него был эффектный титул, но жил Мордехай фон Эфрусси за счет еще более эффектного овердрафта по кредитной карте и зависел от благосклонности друзей, обычно знатных дам определенного возраста и статуса, тех, кому нравились его остроумие, титул, арсенал сплетен и знания о донаполеоновском Лиможе. Не обязательно в этом порядке.

Шарлотта оценила его наряд – брюки из хлопчатобумажного материала в бело-синюю полоску, белоснежная рубашка на пуговицах с заметной монограммой и инициалами на груди слева, шейный платок в горошек и модельные мужские туфли от Клеверли – и тут же раскусила, как с ним общаться. После быстрого приветствия и вежливого трепа о великолепной погоде они начали то, что было принято в их кругу, а именно принялись сыпать названиями и именами, и Мордехай произвел первый выстрел:

– Чем занимаетесь, мисс Барклай?

– Я редактор в «Амюз буш».

– Ох, в «Амюз буш». Великолепный журнал, просто супер. – Ну, это, конечно, не «Бон аппетит», но, возможно, удастся втюхать ей идею написать о том, как императрица Жозефина была одержима десертом иль флотант[40].

– Благодарю вас, – учтиво ответила Шарлотта. А я не буду спрашивать, чем он занимается. Это выведет его из себя, и он сам мне выложит через две минуты.

– Так, значит, вы живете в Нью-Йорке. Скажите, а вы, случайно, не в родстве с Теодором и Аннафред Барклай? – поинтересовался Мордехай.