Секс-гостеприимство - стр. 23

– А можно я сегодня здесь останусь? Ты ведь все-равно спать собираешься, а я тихонько тоже лягу. Завтра ты денежки мне отдашь, и я исчезну, а потом в клювике принесу тебе всю сумму.

Мне ничего не остается делать, кроме как согласиться и оставить сестру у себя. Она ложится со мной, прижимается ко мне и, когда я уже почти засыпаю, она шепчет мне:

– Мне ведь пришлось попотеть, чтобы продукт на рынок вывести. Ляль, я такой грязной себя чувствую.

Я лениво открываю глаза и пытаюсь в темноте рассмотреть силуэт сестры:

– Ты о чем?

– Я с Ренатом трахалась, – шепчет Алла, и я чувствую, как подрагивает ее тело, – Он сказал, что только при таком условии он мясо заберет.

– Но ведь Ренат – брат Рустама! – в моем голосе слышится неподдельный ужас. Если Рустам узнает о том, что моя сестра, будучи в браке с ним, переспала с его братом, не миновать Алке верной погибели.

– Он двоюродный брат, – говорит Алла, как будто это сильно меняет дело, – Он не скажет. И я не скажу.

– Дура ты, Алла, – говорю ей я, чувствуя, как во мне бурлит смесь жалости и злости на сестру, – Если Рустам узнает, твое мясо он засунет тебе в задницу и молотком там заколотит. А твой Ренат – сволочь та еще! Расскажет все братцу, или будет тебя шантажировать, пока у тебя «кукушку» не сорвет от страха.

– Ляля! – в голосе Аллы я слышу страх и обиду. – Не будет такого! И ничем Ренат не докажет, что я разок ему отсосала. Вот сейчас денег заработаю, уйду от него в более крупные точки, а потом заберу сына из Казани.

Я ежусь, слушая Аллу. Ее мысли мне кажутся такими глупыми и наивными, но моя сестра искренне верит в то, что у нее получится все. Мне бы ее уверенность в завтрашнем дне. И хоть толику ее смелости и оптимизма. Я целую ее в лоб и прижимаю покрепче к себе: мы одни остались в этом большом мире, родные души, которые должны держаться друг друга, чтобы не погибнуть.

Утром я просыпаюсь от невероятных запахов, блуждающих по квартире. Выйдя на кухню, обнаруживаю там свою сестру, которая, напевая что-то себе под нос, готовит восхитительные сырники, которые были ее коронным блюдом.

– И все-таки, есть плюсы в твоем пребывании у меня дома, – смеюсь я, а Алка обиженно поджимает губы.

– Как будто, кроме жрачки, никаких других плюсов и быть не может!

Я обнимаю сестру и продолжаю смеяться:

– Обожаю тебя! Ты такая колючка иногда.

Мы едим сырники, и меня не покидает стойкое чувство, как будто я счастлива в настоящий момент по-настоящему. Вот моя сестра, моя единственная опора и подруга, с очередной бизнес-идеей в голове, но я готова помочь ей, потому что помогать ей некому.