Секс АНДЭ! - стр. 34
Лена слегка удивилась, но вовсе не растерялась.
– Не надо с ними говорить на твоем «оксфордском», – шепнула она. – Говори так, чтобы они тебя поняли. Они сюда пришли развлекаться и, если повезет, облапать смазливую агащи. Будь ласковее, а лапать не позволяй. Тогда они придут к тебе снова.
– Толку-то, – насупилась я, вспомнив, как мои подруги доказывали друг другу и мне, что лучше умрут, чем станут заниматься тем, ради чего приехали. Развлекать мужиков.
Такое чувство, что у нас тут саннимы не источники заработка, а какие-то буржуины, которых нужно наказывать за то, что они – буржуины. Нет бы, сидеть всем вместе, улыбаясь и нежно глядя в глаза. Как Тичер. Подливать им бухло, слушать их пение и хлопать, как будто перед тобой Канг Та и Сунг Хун дуэтом поют.
– Толку-то? – возмутилась Лена. – Деньги, тебе, значит, не нужны?!
Я покраснела, перепугавшись до смерти. Я так недавно получила права принимать решения, что еще не была уверена в правильности того, что я принимаю.
– Нужны…
– То-то же! – наставительно подытожила Лена.
И тут вслух решив, что мы с ней подружимся, принялась за мною «присматривать».
II. Красивая женщина средних лет.
Лерка была у девок: я-то с Ольгой еще окончательно не помирилась после поездки на море, поэтому, после обеда Лена зашла ко мне и осталась. Учила жизни, расспрашивала о том, о сем и рассказывала о некой красивой женщине, «в возрасте», которая все лето бьет к Кану клинья.
Я морщилась: красивая женщина, кажется, всякий стыд пропила! Пожимала плечами:
– Может, из первой плеяды его проституток? Мне-то откуда знать?..
– Ты ведь, вроде бы, с ним амуры крутишь.
– Кто тебе такую чушь рассказал?!
Леночка не ответила: к нам ворвалась Елена. Бешено вращая глазами, она оглядела комнату и вдруг заорала:
– Почему ты до сих пор не накрашена?!!
– В кондейке накрашусь, – проблеяла я.
Елена не успокоилась. Когда ей хочется крови, она так просто не отступает. Даже то, что у нас полчаса свободного времени, она не считала веским доводом. Швырнула мне косметичку и приказала краситься прямо сейчас. При ней.
Будь со мною кто-то из наших, я бы накрасилась. Но рядом сидела Лена и тупо, как неизвестный науке вид, наблюдала беснующегося Тичера.
– Лен, ты в своем уме? – поинтересовалась она
У Тичерины стал такой вид, что мне захотелось накапать тетушке валерьянки. Или, вообще, мышьяку. Чтобы она уж точно утихомирилась.
– Красься, – прошелестела Тичер.
И я вскипела. Кто ты такая, мать твою? Сука злобная! Я встала, уперлась руками в бока. Сузила глаза, совсем, как моя родительница, когда собиралась дать отпор бабке и сделала шаг вперед.