Секс АНДЭ! - стр. 13

28.08.99 г.

I. Гости и деньги

Темнеет в Корее рано.

С шести вечера, хоть глаз выколи. «Саннимам, чтобы дорогу в клуб не нашли!» – как сказала Лерка.

А я возмутилась: ты спятила?!

И теперь надо мной все ржут. Не видят связи между приходом гостей и получением денег?

Когда я сломя голову, как всегда, самая последняя, выбежала из мотеля, девки уже стояли на переходе. И на весь город орали:

– Быстрее! Тебя там саннимы ждут!

Никто не ждал меня. Девок – тоже. Мы сидели по очереди в каморке (двое из нас каждые двадцать минут выходят на сцену), совершенно одни и говорили о главном. Детишках-соплишках-пеленках-и-распашонках.

Алька опять тоскует. Мало ей в жизни бед, ребеночка не хватает. Ну, Алька на то и Алька, чтобы на ровном месте сесть и затосковать, меня не это смутило. Я даже сама, устав бояться всего на свете, задумалась, будет ли зачатый по пьяни ребенок Димы дебилом, и если да, то возместит ли он мне аборт. Пока я об этом думала, Елена вдруг обняла меня. Она уже полчаса сидела с грустной коровьей улыбкой, смотрела на меня грустным взором, но никто не придавал этому значения… и она меня обняла.

– Подумать только!.. Ведь ты могла бы быть моей дочерью!

Все удивленно умолкли, я внутренне содрогнулась от непонятного отвращения, а она вдруг помрачнела и вышла.

– Что она имеет в виду? – прищурилась Лера.

К счастью, говорить об этом нам не пришлось: в каморку вошел один из официантов и сообщил:

– Тэйбл!

И я вскочила, по привычке вскинув руку, словно за партой.

– Я!

II. Корейцы: русские, корейские и… немецкие.

Рабочая ночь прошла своим чередом.

Стол-стэйдж-стол-стэйдж. Все морщились, ахали, но за столы ходили с затаенным ощущением превосходства. Особенно, когда официанты влетал не просто со словом «тэйбл», а с конкретным «ты, ты и ты, тэйбл!» Теперь уже никто не рвался на стэйдж.

Все уловили суть работы и хотели больше бабла.

У всех с непривычки болели ноги. Я танцевала, словно Русалочка. Словно босиком по разбитым стеклам. И без всякого стимула в виде Принца, хоть я и в любилась в первый же вечер в молодого певца из банды, как Елена называет клубную группу. Если Лерка узнает, что я влюбилась в него, она меня из кровати вышвырнет. И так уже меня в чем-то подозревает, увидев, как я смотрела концерт корейской попсы. Пришлось ей напомнить, что расизм – это гадко и некрасиво. И приписать цитату мистеру Кану, который наполовину кореец.

– Ха! – не смутилась Лерка. – Когда мистер Кан в черных очках, он даже близко не похож на корейца. И, вообще, он русский наполовину.

– Немец, – сказала я.

Эта информация сбила Лерку с темы.