Секреты менеджера Хомячка - стр. 6

Я проработал с Корейцем дольше всех работников в компании и, конечно, делал многое, чтобы заслужить его доверительное отношение. Во время корпоративных праздников, перед всем коллективом, он может назвать меня доверенным лицом, а я обязан ценить это. Скорее всего, я переоцениваю его отношение и поэтому не могу ему отказать. Вообще, ни о каком личном доверии, выходящем за рабочие рамки, я его никогда не просил. Тем более, выполнение дополнительных поручений никак не отражается на моей зарплате: она у меня точно такая же, как у всех работников, которые не заслужили такого "огромного" доверия. Если бы сегодняшний случай был разовым, я бы вообще не обратил внимания на эту беготню во время обеда, но чем дольше я работаю, тем чаще Кореец напрягает меня своими домашними делами. Другое дело наш завхоз – Андрей Голушко, который мимо себя копейки не пропустит и обязательно напомнит, иной раз публично, о неоплаченной проделанной работе и не постесняется попросить "прибавочку" в виде премии к празднику. Но не могу же я, менеджер по продажам, просить у босса денег за то, что во время обеда оплатил его квартплату или, возвращаясь от клиентов в офис, заехал в другую часть города за косметикой для его жены. Получится как-то глупо и даже унизительно.

          Часто руководители не задумываются о том, что истинное доверие не может быть односторонним, оно существует, только если возникает обоюдно. Сотрудник ценит оказанное руководством доверие до тех пор, пока сам работодатель заслуживает и поддерживает доверие своего работника. А Кореец еще в самом начале нашего сотрудничества поставил большой и жирный крест, примерно таких же размеров, как он сам, на моем доверии к нему. Ничего плохого он мне не сделал и, возможно, я слишком строг к людям, страдающим излишним сочинительством и любящим немного безобидно приврать.

Было это, как я уже писал, в первые годы работы. После очередной встречи с клиентами, затянувшейся до позднего вечера, Кореец предложил попутно подвезти меня до дома. Я точно знал, что на дорогах большие пробки, но посчитал, что отказываться как-то неудобно. В начале пути мы ехали молча. Когда попали в пробку, Кореец начал жаловаться на свою жизнь, а затем рассказывать, как тяжело он начинал свой бизнес. С его слов, у него появилась крупная сумма денег, откуда – непонятно. На эти деньги он закупил большую партию меда и поменял на огромную партию древесины. Он нашел покупателей на лес, но они предложили рассчитаться за товар наличными деньгами, на месте доставки. Кореец рискнул и согласился. До места сделки он ехал на поезде двое суток. Его встретили на вокзале и повезли за деньгами. Привезли в глухую тайгу и вытащили из машины. Заставили подписать бумаги и хотели застрелить. Он, как мог, умолял их сохранить ему жизнь. Бандиты решили не марать свои руки, сказали, что волки сожрут, из тайги живым все равно не уйдет – и уехали. Все это было рассказано с разными душещипательными деталями. Неизвестно, сколько времени он шел по лесу, и весь замученный добрался до маленькой глухой деревушки. Добрые люди помогли ему вернуться домой в Москву. Вот такая история. Только Валерий Афанасьевич никак не мог вспомнить название той маленькой деревушки, жителям которой он обязан тем, что остался в живых. Зато я прекрасно помнил ее название, но молчал. Дело в том, что Кореец в мельчайших подробностях пересказывал мне документальный фильм, который за неделю до этого я смотрел по телевизору. Он выдавал себя за героя этого фильма, немного изменив начало. В том фильме бизнесмен поменял не мед, а что-то другое (уже не помню, что именно) на древесину. Все остальное, с точностью до мелочей, герой – Кореец пересказал мне так, что я как будто еще раз пересмотрел тот тяжелый драматический документальный фильм.