Секретный полигон - стр. 25
– Косарь, ты что? – Глеб, холодея, бросился к товарищу. И встал, расслабился, облегченно выдохнув. Григорий забористо ругался, тряс головой, как накупавшаяся собака. С мочки уха стекала кровь, нижняя губа подрагивала. Пуля прошла в опасной близости от головы, зацепив сравнительно важный орган.
– Ты, Гриша, прямо как темная материя, – посочувствовал Баранович. – Поздравляю с рождением, как говорится.
– Ты в порядке? – спросил Глеб.
– Рано мне, – пробормотал Григорий, с опаской ощупывая ухо. – Я выйду на следующей остановке, если не возражаете. Чего уставились? – разозлился он. – В порядке я, слепые, что ли, нервы, как канаты…
– Понимаем, Гриша, – кивнул Глеб. – Рано умирать, ты еще не сформировался как личность. И все же будь осторожнее, мало ли что…
Погуляли на славу. Все целы, не считая Гришиного уха. Избитых мародеров собрали в кучу, покойника бросили туда же. Глеб отзвонился в штаб, попросил прислать машину «Скорой помощи» с зарешеченными окнами и какой-нибудь «мусоровоз» для транспортировки мертвой органики. Банду ликвидировали, и настроение поднялось. Война идет в «богоспасаемой» Украине, и какая только муть не всплывает на поверхность под видом преданных сторонников самопровозглашенных республик. Погуляли действительно достойно – весь двор был залит кровью. Ополченцы уже успокоились и начинали позевывать. Гриша залепил оторванную мочку уха пластырем и неплохо себя чувствовал. Он посматривал на часы – суточное дежурство подходило к концу, пора на базу. На крыльцо с неуверенной улыбкой выбирался директор супермаркета. Его подталкивала в спину сотрудница в рабочем халате.
– Это самое, товарищи… – Федор Савельевич выразительно поглядывал на распахнутое чрево микроавтобуса, забитое коробками. – Это, собственно говоря, наш товар, его хотели конфисковать…
– Сами разгружайте, – улыбнулся Глеб. – Или нам предлагаете за вас это сделать? Да лишнего не возьмите. Эти ребята сегодня утром не вас одних обнесли…
Телефонный звонок похоронил благородные планы вернуться на базу и хорошенько отдохнуть. То, что работала сотовая связь, – это хорошо. То, что звонили все, кому нечего делать, – это плохо. Эфир напряг ломающийся баритон дежурного по комендатуре капитана Воскребенцева. Он чихать хотел, что у спецназовцев, прикомандированных к комендантской роте, по плану «тихий час». Битое утро с ним пытается связаться начальник разведки Северодонской группировки ополчения майор Литвинец! Где его носит? Если отозвался, значит, жив, почему не отзывался раньше? Действительно, в телефоне было два пропущенных вызова. Не услышал и не почувствовал. Можно подумать, он пескарей таскал! И не с женщиной испытывал на прочность двуспальную кровать!