Секретный архив майора Пронина - стр. 29
– Янис Мариньш?
Пчеловод улыбнулся:
– Ну, ты, я вижу, всех и без меня знаешь. Он. Человек не деловой, но деньги имеет. Думаю, наследство. А более назвать никого не могу. Не хочу тебя по ложной дорожке пускать.
– Хороший мед у тебя, – сказал Пронин.
– Я дам тебе баночку цветочного, свежего.
– А дай мне еще совет, – неожиданно сказал Пронин. – Где искать вора? За какую ниточку тянуть? Что тебе пчелиный опыт подсказывает?
Сергей Макарович откинулся на спинку плетеного кресла, отправил в рот ложку меда, запил его горячим чаем.
– Среди своих ищи. Среди музейских. Или тех, кто выставки организует. Он, может, сейчас, и не знает, кому продать свое сокровище.
– Народное сокровище! – уточнил Пронин.
Вечером Пронину донесли, что в музее засветили подозрительного бельгийца, подолгу рассматривавшего картины и что-то вносившего в блокнот. Было решено познакомить с ним нашего человека. Ольга Карпушкина из пронинского отдела отлично могла бы сыграть роль дочери видного коллекционера. А совсем поздно ночью Пронину позвонила Фурцева:
– Как развиваются дела? – с показной веселостью спросила она.
– Работаем, Екатерина Алексеевна. Отсекаем лишнее, как скульпторы. Единственное, что уже сейчас могу гарантировать – что картина в СССР.
– Да, это вы уже говорили, – вздохнула Фурцева не без разочарования.
– Кстати, утром выходят газеты с публикацией о Хальсе. Сама Антонова дала небольшое интервью, в котором объяснила необходимость срочной реставрации картины. Её высоко ценят в профессиональных кругах во всем мире.
– Это мне известно, – мрачновато сказала Фурцева. Она явно ждала более сенсационных вестей. – Буду звонить вам каждый вечер, уж извините.
– Всегда рад вас слышать. И видеть, – сказал Пронин не без галантности. – С вашего разрешения тоже буду вас беспокоить.
– В любое время дня и ночи! – эмоционально завершила разговор министр культуры.
Наконец, обосновавшись в своем лубянском кабинете (сколько дней он там не бывал в этой суматохе!), Пронин с наслаждением читал подвалы в «Правде» и в «Советской культуре». Там шла речь о реставрации картины Хальса. И фотографии были смонтированы недурно. Конечно, знаток усомнится – что это за срочная реставрация посреди выставки. Но и аргументация Антоновой выглядела убедительно: картина долго пребывала в частных коллекциях, за ней не было необходимого ухода и теперь она нуждается в немедленной помощи, ведь мы не должны терять шедевр…
– Видишь, друг Кирий, какую мы легенду забабахали. И красиво выглядит!
– Красиво, Иван Николаевич. А что с немцами, возникли у вас подозрения?