Секретный агент S-25, или Обреченная любовь - стр. 53
Вдруг среди гама и криков послышался отчаянный стук в оконное стекло, потом окно с грохотом опустилось. В его проем высунулось веселое круглое лицо знакомого солдата – Бочкарева. Он орал так, словно с него сдирали кожу:
– Эй, земляк! Ходи сюда. Я тебе место держу. Давай мешок. Сало есть? Кто Богом не забыт, тот всегда бывает сыт.
Соколов направился к толпе, липшей к вагонным ступенькам, встал в очередь. У Шатуновского закралось сомнение: «Нет, это не Соколов! Тот не будет дожидаться, тот – нахал, всех оттолкнет и залезет первым».
Чтобы развеять свои сомнения, он громко позвал:
– Господин Соколов!
Солдат повернул голову, удивился:
– Доблестный Шатуновский? Никак в поход собрался?
Журналист согласился:
– В поход! – Притворно вздохнул. – Но воевать буду не оружием, а всего лишь пером.
Соколов с убийственной иронией отвечал:
– Ваше перо, сударь, страшнее пистолета. И какой фронт осчастливите своим присутствием?
– Юго-Западный, армия Гутора.
– Мы едем общим маршрутом. А я порой читаю ваши ядовитые фельетоны: «Аристократическая плесень», «Сенаторы с большой дороги», «Звездная пыль». Очень боевые фельетоны. К соотечественникам вы беспощадней, чем прокурор к рецидивистам. Прошу! – Соколов вежливо пропустил вперед себя озадаченного журналиста. – Там мой товарищ занял место. И хотя у вас широкий таз – это говорит о мужской недостаточности, – для вас найдем место.
– Спасибо, очень признателен.
Шатуновский, поднимаясь по ступенькам в вагон, размышлял: «Для публикации тема прекрасная: „Граф в солдатской шинели, или Горькая доля падшего аристократа! “»
Жизненное пространство
Едва Соколов вошел в вагон, в нос шибанула отвратительная смесь запахов: человеческого пота, водочного перегара, грязи и застоявшегося табачного дыма.
Окопное мясо в поношенных, залатанных шинелях изрядно набило вагон. Солдаты заняли все лавки, включая багажные.
Задымили десятки вонючих папирос и «козьих ножек». В воздухе повис кислый дым. Все были удивительно спокойны, а некоторые даже куражно радостны. Семен Бочкарев размахивал рукой и орал на весь вагон:
– Господин солдат, прошу сюда! Тут ваш плацкарт…
Соколов сбросил на жесткий диван шинель, а сам отошел к окну, вглядываясь в морозную даль.
Теперь в проходе появился унтер Фрязев. Он шел с тяжелым мешком за спиной. Его походка была какой-то особенной, вихляющей. Он с презрительным недоумением смотрел на солдат, успевших занять места. Вдруг он прищурил глаз, разглядел свободное место, которое Бочкарев предназначил для Соколова. Унтер швырнул на диван мешок, облегченно вздохнул, но Бочкарев остановил его: