Секретное оружие обольстителя - стр. 5
Он расправил плечи, пока осанка не стала такой совершенной, как хотелось бы маме, если бы она его увидела сейчас. Ему нравилось представлять, что она все еще видит его.
И он пошел прочь, растворившись в манхэттенской ночи.
Глава 2
Пять месяцев спустя
– Беременна?
Пия Александрина Сан-Джакомо-Комб смотрела на старшего брата Маттео хладнокровно настолько, насколько позволяли способности.
Она практиковалась у зеркала месяц или два, но по-прежнему не была уверена, что достигла мастерства.
– Именно это я и сказала, Маттео. – Она призывала себя к спокойствию и сдержанности. Это она тоже репетировала.
– Ты же несерьезно? – возмутился брат с неподдельным ужасом.
Пия стояла перед широким письменным столом в библиотеке старинного особняка, принадлежавшего ее отцу с тех пор, как его предок Харди Комб оставил текстильную фабрику. Она не особенно вникала в лекции о великой истории своей семьи, как со стороны матери, так и со стороны отца. Ее родители любили читать друг другу лекции, будто их истории – сплошная череда сражений за превосходство.
На ней было платье, слишком тесное, чем хотелось бы. Черное траурное одеяние, в которое она облачилась шесть недель назад, когда умерла мать. Пия заметила, как недоверчивый взгляд Маттео остановился на ее предательски выпиравшем животе.
Мать за неделю до смерти тоже обратила внимание на то, что Пия «поправилась». Девушка давно поняла, что ей нужно держать вес под контролем, чтобы не подвергаться насмешкам матери. «Жир – это для бедных девочек, у которых нет никаких перспектив. – Легендарная Александрина Сан-Джакомо наставляла несчастную двенадцатилетнюю дочь. При этом ее великолепное лицо было невозмутимым, что еще больше усугубляло ситуацию. – Ты – Сан-Джакомо. У Сан-Джакомо не бывает щек бурундука. Полагаю, тебе стоит отказаться от сладостей».
После такого заявления Пия была полна решимости, если и не соответствовать невозможному стандарту грации и красоты матери, то, по крайней мере, избегать ее язвительных выпадов. Подростком она строго соблюдала диету, однако щеки упорно отказывались худеть и сами собой исчезли ближе к двадцати двум годам.
К сожалению, вскоре после этого случилась роковая поездка в Нью-Йорк.
Известие о том, что дочь больше не невинна и, хуже того, беременна от незнакомца, подкосило мать. Пия не знала, возможно, именно поэтому с ней случилось то, что случилось. Пия не знала наверняка, произошло ли потому, что ее незамужняя дочь беременна и скандал не за горами. Александрина вбивала ей в голову мысли о том, конечно, не буквально, что Пия должна быть чистой, а репутация безупречной. А язык у мамы хуже молотка.