Секретарь Дьявола - стр. 37

- Да, это мое любимое дело, - придвигаюсь еще ближе, - я работала фотографом в студии в Москве.

Агранов внимательно слушает и мне кажется, даже заинтересован моим рассказом. Зачем-то повествую ему об учебе в университете, о дальнейших скитаниях в поисках «своего места» в этом мире. Его внимательный взгляд не кажется уже таким колким и неприятным. Иногда он немного кивает, понимая, о чем я говорю. Затыкаюсь, только когда приносят заказ.

- Выставляться в галерее не планируешь? – спокойно спрашивает и вытаскивает нож с вилкой из плетенного чехла.

- Вы что? – удивленно усмехаюсь. – Я даже думать об этом не могу.

- Почему? – придвигает тарелку с мясом ближе к себе.

- Да потому что для меня это недосягаемая мечта.

- Почему?

Пропускаю его вопрос мимо ушей, потому что наблюдаю за Аграновым. Он сдержан, никакой суеты, спина ровная, плечи расправлены, одним уверенным движением блестящего ножа рассекает нежный стейк. Его руки сильные, мужественные. На запястье красуются часы с черным кожаным ремешком. Он умело отправляет сочный кусок мяса в рот и приступает к нарезке оставшейся части.

- Так почему? – смотрит прямо на меня.

- А, да, - быстро моргаю и деревянными руками пытаюсь схватить свою вилку, судорожно вспоминаю, о чем мы говорили несколько секунд назад и спасение молниеносно приходит. – Потому что для старта нужно много денег и громкое имя. А у меня ни первого, ни второго нет.

- Не вкусно? – спрашивает, заметив, как я неохотно ковыряюсь в своей тарелке.

- Нет, - улыбаюсь, - все отлично.

Что-то аппетит пропал, но, чтобы не вызвать подозрение и череду вопросов, начинаю через силу запихивать в себя салат.

Бойко расправившись со своим стейком, Герман отодвигает пустую тарелку, наливает чай сначала мне, затем себе. Берет кружку с блюдцем и расслабленно отклоняется к спинке кресла.

- Почему ты живешь с дядей и тетей? – делает маленький глоток. – Где твои родители?

От его наглости аж рот открывается.

- Вам не кажется, что это бестактно, - защищаюсь от бессовестных нападок.

Помню, что он разрешил обращаться к нему на «ты», но таким официозом хочу выстроить спасительную стену. Агранов щурится, словно улыбается лишь глазами, но губы продолжают оставаться в покое.

- Я же не спросил девственница ты или нет, - произносит тихо. – Хотя и в этом вопросе я не вижу ничего постыдного.

Пребываю в настоящем шоке и недовольно хмурюсь. Такими темпами к концу вечера мы о чем будем болтать? О любимых позах в сексе?

- А разве вы не узнали об этом у дяди? – ехидничаю в ответ.

- Не думаю, что дядя в курсе твоей сексуальной жизни, - нарочно издевается, ведь он понял, что я имела ввиду.