Секрет золотой карусели - стр. 13
– Какой еще торговец? – переспросил мастер Фридрих, с трудом скрывая любопытство.
– А я знаю? – Эльза пожала толстыми плечами.
– Ты всегда все знаешь. Служанки все узнают одна от другой.
– Я знаю только, что он прибыл из каких-то далеких стран, из владений турецкого султана, что он несметно богат и собирается открыть торговлю у нас в Нюрнберге. Да вот, вы сами можете увидеть караван с его товарами, он как раз проходит под нашими окнами, и именно он производит шум, который вас обеспокоил.
– Вот еще, – проговорил мастер Фридрих, пренебрежительно поджав губы, – у меня слишком много дел, чтобы разглядывать какой-то варварский караван! У меня в работе музыкальная шкатулка для самого господина советника…
– Слышали уже! – отмахнулась Эльза, поправляя фартук. – Не хотите – не глядите, а я пойду на кухню, у меня суп закипает!
Едва дверь закрылась за служанкой, мастер Фридрих бросился к окну и отдернул занавеску.
По улице мимо его дома действительно тянулся удивительный, невиданный караван.
Там шли ослы и мулы в нарядных ярких попонах, нагруженные тюками и мешками, следом за ними медленно, неторопливо переступали длинными нескладными ногами огромные невиданные звери с горбатыми спинами и влажными мечтательными глазами.
Эти сказочные существа несли столько грузов, столько тюков и кованых сундуков, сколько не унести и трем лошадям, и их упряжь тоже была украшена кистями и помпонами из красной шерсти, серебряными колокольцами и цепочками, издававшими при каждом шаге нежный печальный звон.
Один из горбатых зверей, словно почувствовав взгляд мастера Фридриха, повернулся к окну и издал громкий, протяжный рев.
Рядом с вьючными животными шли погонщики – смуглые люди в ярких тюрбанах и длинных расшитых одеяниях.
Эти погонщики были так богато одеты, что их можно было принять за купцов, и у каждого за шелковый кушак были заткнуты кривая сабля или пара кинжалов.
Как же тогда выглядит хозяин всех этих богатств!
Голова каравана приблизилась к дому покойного советника Вестфаллера и остановилась.
Ворота открылись, и караван потянулся во двор.
В это время в коридоре раздались шаги, и мастер Фридрих поспешно вернулся к рабочему столу.
Я вынырнула из волны воспоминаний и снова вгляделась в свою старую работу.
А что, пожалуй, в ней что-то есть…
Я смогла уловить и передать в своей картине что-то самое важное в этом доме.
Облезлые стены, покосившееся крыльцо, подслеповатые окошки и та самая башенка, которая дала дому его название – в этом было не жалкое ощущение нищеты и упадка, а таинственная прелесть красивого, благородного старения.