Секрет королевы Маргарет - стр. 37

Про любовника вряд ли кто подумал, да и мне в версию Абигейл, сказать по правде, не особо верилось. Замужем Бриджет не была, король доверял ей безоговорочно и, похоже, познакомился задолго до того, как привёл в мои покои и сделал фрейлиной. Зуб даю, что она ему невинной досталась. Да и вид у неё уж больно довольный. Изменив, она бы поскромнее себя вела. Интересно, а до неё фаворитки беременели, или король раньше старался не грешить?..

С неба упало несколько капель дождя. Природа медленно стряхивала с себя зиму, и из земли начали проклёвываться первые светло-зелёные побеги. Поглядев на них, я посильнее натянула на голову капюшон и опять вспомнила Абигейл. Больше всего меня расстроили её слова о проклятии. Она не знала, как его снять, и не знала никого, кто бы мог помочь. Надежда на возвращение домой таяла, как воск, поэтому оставалось только одно – жить дальше. Жить дальше здесь и делать всё для того, чтобы эта жизнь была более-менее сносной.

***

Через два дня, когда закончились месячные, Леонард снова посетил меня. Бросил на кровать, задрал кверху сорочку и навалился всем телом. Сжав ладони в кулаки, я старалась не смотреть на него и думала об Элизабет. Что в словах Абигейл было правдой, а что выдумкой? Неужели он действительно убил собственного брата и дал кому-то задание устроить выкидыш невестке? Или смерти Джорджа и его сына оказались волей случая? А может, Элизабет после изгнания сбрендила и решила уйти «красиво». То есть потрепать напоследок нервы всем? Задать эти вопросы королю я не осмелилась, но всё же окликнула его у дверей и заставила задержаться. Мы по-прежнему почти не разговаривали, но мне до боли в печёнках нужно было исправить эту ситуацию.

– Я уже давно не получала писем от своей семьи. Они живы?

Король чуть приподнял левую бровь. Подозрительности в его взгляде стало ещё больше, чем раньше.

– Живы.

– Я хочу написать матери и справиться о её здоровье.

– Ты можешь писать кому угодно.

– Мои письма доставят?

– Если я решу, что они неопасны.

Я кивнула и сложила руки на животе.

– Люди в городе голодают. Я боюсь бунтов.

Леонард чуть улыбнулся, но его улыбка не показалась мне ни доброй, ни искренней.

– С каких пор ты начала увлекаться политикой?

– С тех пор, как узнала, что народ меня ненавидит.

– Не тебя первую, не тебя последнюю. Народу просто надо какого-то ненавидеть. Ненависть к одному врагу здорово объединяет.

Слышать такое было неприятно, но я постаралась не придавать значения последней колкости.

– Ты не можешь сократить налоги или хотя бы сравнять их для своих и чужеземцев?