Секрет каллиграфа - стр. 61
Владелец кофейни жил в окрестностях горы Квассиун, что высится над Дамаском в его северо-западной части. Немногочисленные дома этого квартала утопают в зелени, со всех сторон окруженные ухоженными садами и огородами, с фруктовыми деревьями, миртом и зарослями опунции. Жилище Карама располагалось неподалеку от площади Хоршид, которую еще называют площадью конечных остановок, потому что ею заканчиваются в Дамаске все трамвайные маршруты.
Половину приусадебного участка занимали яблони, абрикосы и миртовые деревья. Опунция и вьющаяся роза оплетали забор, образуя непроницаемую для посторонних взглядов стену. В доме было слышно журчание реки Ясид, из которой Карам для своих нужд откачивал ручным насосом воду.
Этот дом с садом он унаследовал от бездетной тети и жил там один.
Пройдя по узкой тропинке, обсаженной кустами олеандра, и миновав порог в три ступеньки, можно было от садовой калитки добраться до деревянной входной двери – настоящего шедевра дамасских резчиков. Открывавшийся за нею темный коридор делил дом на две части и заканчивался спальней. С правой его стороны находились большая кухня и крохотная ванная, с левой – просторная гостиная и маленькая светлая комнатка с окнами в сад.
Спальня в конце коридора не имела окон. Здесь всегда витал запах плесени. Карам пытался бороться с ним разной цветочной водой, но делал только хуже. Впрочем, он все равно не любил пускать гостей в эту комнату.
Салман чувствовал себя непривычно в доме Карама. В квартире его родителей для разных нужд не выделялось отдельных помещений: в каждой комнате и мылись, и готовили, и спали, и отдыхали.
– Спальня – мой храм, – говорил Карам.
Там действительно иногда стоял запах ладана.
Правда, старший из работников кофейни, Самих, утверждал, что это не ладан, а гашиш, который по ночам Карам курит в огромных количествах.
Как-то раз, оказавшись один в доме Карама, Салман не выдержал и заглянул в спальню. В центре ее стояла огромная кровать из темного дерева. Больше ничего интересного там не было. Но над кроватью Карам соорудил целый иконостас с фотографиями. Приглядевшись, Салман увидел, что все это снимки одного человека: парикмахера и культуриста по имени Бадри, который часто захаживал в кафе, чтобы заказать меню для своих мышц.
Фотографии Карама представляли его в самых разных позах и ракурсах: улыбающимся и подчеркнуто серьезным, одетым и в одних плавках, с кубком чемпиона в руке и без. Бадри ежедневно тренировался в спортивном клубе и никогда не упускал возможности продемонстрировать свои мускулы. Волосы на груди, ногах и руках он тщательно сбривал, как женщина. У него была загорелая кожа и глуповатый взгляд.