Секрет каллиграфа - стр. 34
Нура ни разу не видела родителей целующимися. Их словно разделяла невидимая стена. Однажды девочка через приоткрытую дверь наблюдала, как они вместе пили кофе у фонтана. Ни мать, ни отец не замечали дочь и оба находились в прекрасном настроении: шутили, вспоминая свою свадьбу, и обсуждали родственников. Стояла жара, и на матери была только легкая ночная сорочка. Внезапно отец встал, подошел к жене и хотел погладить ее оголившееся плечо. Но та отшатнулась, стоило ему только прикоснуться к ней.
– Оставь, тебе же скоро в мечеть! – возмущенно прошептала она и пересела на другой стул.
Кроме этого холода в отношениях между родителями, красной нитью через детские воспоминания Нуры проходили книги.
– Книги, везде эти вонючие книги, – ворчала мать.
Книги не воняли, но они действительно лежали повсюду. Ими были доверху заполнены обе комнаты первого этажа и мансарда, где они громоздились кучами и штабелями на полках и даже на полу. Стул возле письменного стола оставался единственным свободным местом. Там Нура сидела допоздна и читала.
Родительская спальня и кухня также считались свободными от книг территориями. Таково было желание матери, которому отец скрепя сердце подчинился. В конце концов, дом принадлежал ей, даже после свадьбы.
– Все имущество твоего отца – три десятка вшей да три тысячи этих пропахших плесенью томов, – усмехалась мать.
Она не преувеличивала. Как ученый суфий, Рами Араби невысоко ценил мирские блага и всем земным удовольствиям предпочитал умную литературу.
В отличие от его первой жены, Сахар, мать Нуры, не умела читать. Она была на семнадцать лет моложе мужа и вышла за него тоже в семнадцать. От первого брака Рами Араби имел троих сыновей, теперь уже ровесников Сахар. Все они давно обзавелись своими семьями и редко навещали отца, потому что Сахар не любила ни их, ни их покойницу-мать. Она презирала пасынков за то, что те не только так и остались нищими, как и их отец, но и, в отличие от него, так и не набрались мудрости. Отца Нуры это сильно печалило. Он любил дочь и говорил, что хотел бы иметь такого умного сына, как она.
– Будь ты мужчиной, – повторял Рами Араби, – из тебя получился бы замечательный проповедник.
Отец не отличался ни внушительным видом, ни голосом, что у арабов считается очень важным. Хотя сыновья продолжали разочаровывать его, о своей первой жене он отзывался только хорошо, и это особенно злило мать.
– Не имею ничего против того, чтобы курить фимиам покойникам, – говорила она. – Однако здесь уж очень попахивает тлением.
Несмотря на все это, мать Нуры оставалась верной и послушной женой. Она готовила и стирала мужу, гладила его одежду, сочувствовала и утешала в неудачах, хотя и не любила его ни секунды.