Секрет исчезающей картины - стр. 14
– Натка, а у тебя ведь собака есть!
– Есть, ну и что? Это ж не собака, а собачка, пекинес, от нее толку, как от козла молока…
– А она не кусается?
– Нет, не кусается. То есть, может, конечно, тяпнуть, если к ней очень уж приставать, но преступника она точно не испугает.
– И все-таки это кто-то из своих! – решительно заявила Степанида.
– Почему?
– Потому что чужой человек вряд ли знает, что собачка безвредная.
– И что?
– А то, что он бы мог ее, к примеру, отравить! Для надежности и чтобы шум не поднимала.
– Скажешь тоже! – возмутилась Алка, большая любительница собак. – Это ты всех собак боишься, а есть люди, которые их вовсе не боятся, даже больших, а уж такой шавки никто не испугается.
– Правда, я в собаках не очень разбираюсь, – призналась Степанида.
За разговором они и не заметили, как дошли до Наткиного дома. Войдя в квартиру, Степанида распорядилась:
– Алка, мы с тобой на кухню, а ты, Натка, еще разок проверь все, не украли ли еще чего-нибудь.
– А почему мы на кухне должны сидеть? – удивилась Алка.
– Потому что нам совсем ни к чему знать, где у людей всякие ценные вещи лежат. Лишнее это.
– Боишься, что не удержишься? – хмыкнула Алка.
– Алка, схлопочешь! Я-то удержусь, не сомневайся, но просто… так будет лучше, а то кто знает, чем все это обернется. Вон, Натка же говорит, ее знакомого обвинили, что он собственную машину угнал…
– Да ладно, ты чего распсиховалась? Мне и на кухне не кисло посидеть.
Пока они препирались, Натка обошла квартиру.
– Нет, девчонки, все на месте, – сообщила она через некоторое время.
– Тогда давай, покажи, где эта картинка висела! – потребовала Степанида.
Наташа повела их в гостиную, где на стене…
– Ой, мамочки! – закричала вдруг она. – Картина! Что же это делается?
– Ты что, Натка?
– Это она! – прошептала обескураженная девочка. – Она не пропала!
– Тогда чего ты нам голову морочила? – рассердилась Алка.
– Я не морочила… Она… Ее правда не было!
– Ага, она погулять сходила и к твоему приходу вернулась! – фыркнула Алка.
– Это точно она? – полюбопытствовала Степанида.
– Вроде да… – неуверенно проговорила Наташа.
– Может, подделка? – предположила Степанида.
Наташа очень осторожно сняла картину со стены.
– Рамка точно наша, вот и подпись, и еще… На обратной стороне было пятно, маленькое совсем… Ага, вот оно! Тогда я ничего не понимаю!
– Нат, а может, тебе просто померещилось, а? Ты расстроилась из-за мамы, тебе приснилось, что картину сперли, а ты с перепугу решила, что это наяву случилось? Такое вообще-то бывает! Матильде, к примеру, однажды приснилось, что она в театр опоздала, так она вскочила как полоумная, понеслась сломя голову, даже на часы не поглядела, прибегает, а там никого нет, – говорила Степанида, с недоумением разглядывая картинку. Картинка как картинка, даже сразу и не поймешь, что на ней нарисовано. Хотя Мотька ей внушала, что картины не рисуют, а пишут… – Натка, а она правда ценная?