Сегрегация. Книга первая. В пяти частях - стр. 12

– Да я понимаю, звучит странно, – начал быстро оправдываться я, – но в прошлый раз так же было. Мне демон больно по уху дал, и всё. И я дома.

– Демон? Какой демон?

– Ну, тот, с которым я в прошлый раз был.

– Так он демон?

– Да, да, демон.

– А говорил всем что эльф.

– Врал… но это не важно. Мне бы по уху, больно. И всё.

– Ну-у, если больно, – осторожно слезая с пенька, участливо согласился павиан и со всего размаха залепил мне хорошую оплеуху.

Возвратившись в исходную позицию (пластом на сырой земле), я тут же попытался навести резкость на окружающею меня картинку, но с огорчением разглядел лишь уходящие в туман деревья.

– Ну что? Вы уже дома? – с интересом склонившись надо мною, прошептал мой обезьяноподобный друг. – Ну? И как там?

– По-видимому, всё ещё нет, – снова поднимаясь, расстроенно произнёс я.

– Жаль, конечно. А вы всё ещё на Масленичной пятнадцать обитаете?

– Да. На Масленичной… обитаю.

– Ну и как там?

– Слушайте! Ну не до вашей глупости сейчас, ей-богу. Оплеуха не работает… А я другого способа не знаю.

– Не знаете?

– Не знаю. Надо, наверное, демона найти. Не подскажите ли случайно, где?

– А где вы его в последний раз видели?

– В городе.

– В городе?

– Да. В городе, – нерадостно констатировал этот факт, я. – Вот же ж… Это теперь опять туда тащится. А где там его искать?

– Да, а где там его искать? – продолжал на странный манер, реагировать на мои слова павиан.

– А может, есть всё-таки другой способ?

– Может и есть… другой.

– А кто может знать точно?

– Мудрейшая. Она может точно… наверное, знать.

– И где она?

– Кто? Мудрейшая?

– Да, она самая.

– Так, наверное мудрствует там… себе, в своём шалаше.

– Дорогу покажите?

– К ней?

– Да. Пожалуйста. Отведите меня к ней.

– Почему бы и нет, – почёсывая свой подбородок, подумал вслух мой несносный знакомый, широким жестом когтистой лапы приглашая меня следовать за ним.

Двадцати (примерно) минутное хождение среди деревьев, тумана и странных существ с весьма сомнительными, как всегда действиями, привило нас к большому, сложенному из увядших веток, шалашу. У входа этого странного сооружения, поджав ноги в позе лотоса восседала весьма древняя старуха, по виду глубоко погружённая в (без сомнения) важные размышления.

Одета она была, как и предстало местным жителям, в лохмотья, в волосах держала перо крупной птицы, в руках длинную индейскую трубку. Трубка дымила и как могла, поддерживала общий антураж таинственности данной картины.

– О, мудрейшая! – громко сообщил ей о нашем прибытии павиан. – К вам вопрос! О, мудрейшая!

Видимо не ожидавший от нас подобного звукового эффекта, сидевший на ближайшей ветки большой чёрный ворон, тут же испуганно захлопал крыльями.