Сегодня – позавчера. Испытание временем - стр. 63
– А почему ты меня не попросил спеть? Я же тоже петь не умею, – удивился я.
Витязь повернул ко мне голову, одарил пронзительным взглядом глаз цвета льда.
– Повторяй! – велел он. И запел мелодичным речитативом.
Я стал ему вторить. От вибраций его и моего голосов кожа моя сначала пошла мурашами, потом волнами. Я был впечатлён.
Витязь ловко выхватил из колчана стрелу и кинул мне.
– Проткни кожу, – велел он.
Я пожал плечами и воткнул остро заточенный наконечник в предплечье. Кожа под сталью натянулась, но не прорвалась. Я в изумлении убрал стрелу. Остался только красный след.
– Запомнил наговор?
– Запомнил. А что это было?
– Кожедуб. Что, потомки утеряли молву?
– А как ты узнал? Гм-м, а с чего ты взял, что я потомок?
Витязь усмехнулся, отвернулся встречать группу всадников, что плыла к нам по травяному морю. Они налетели, словно стая ворон, закружили вокруг, вытаптывая травостой.
И не увидел я никаких пёсьеголовых. Обычные люди, как я или как витязь. Даже одеты так же, как и мой собеседник.
Одна странность была – все до одного – уважительно кивали витязю. Они были знакомы. Видимо, поэтому они не нашпиговали нас стрелами, не пронзили копьями и не порубали мечами, саблями и секирами. Молча кружили.
Потом круг их распался, пропуская ещё одного человека. Точную копию «моего» витязя. Только над головой его развевался не стяг с трехглавым орлом, а его собственное изображение, на коне, пронзающее копьём змееподобного дракона в пасть.
– Ну, здравствуй, великий княже! – приветствовал всадник с георгиевским стягом «моего» витязя.
– Здрав будь и ты, изменник. Почто привёл орду пёсьеголовых? Над ними царём быть лучше, чем царём людей?
Царь-изменник злобно ощерился, легко соскочил с коня, оказавшись прямо напротив князя, то есть «моего» витязя.
Что-то щёлкнуло у меня в голове, и вспыхнуло озарение, подобно короткому замыканию. Великий князь – правит жизнью людей через своих помощников, князей, подобно современной мне исполнительной власти, а царь – верховный главнокомандующий. И есть ещё и государь – третья голова орла, над ними обоими. В наше время была ещё и законодательная власть, но тут она была не нужна – жили по единому Завету Рода, он же Завет Предков, он же Закон Божий. По традиции. Уклад жизни этот позже именовался – с презрением – традиционным.
– А где дружина твоя, брат, где люди ярые, где войско людское, где ополчение черни? Или ты решил, что один остановишь меня?
Князь молчал.
– Молчишь? Признаёшь правду мою? Не я ли тебе говорил о лени людской? Не я ли тебя остерегал от полного избавления людей от угрозы? Не услышал ты меня. А теперь они не услышали тебя? Не пришли на поле рати? И государя не послушали? И Бога они не слышат, брат! Не хотят они быть людьми! Хотят сытно есть и сладко спать, подобно поросям. И мы с тобой дали им такую жизнь! Свинячью!