Седовая падь - стр. 24
У Терентия от видимых намеков, во рту пересохло; он стал жадно глотать воздух. Глаза забегали: «Ох уж Пантелей, ну и сволочь…» – скрипел он зубами. Должно ждал сильного удара со стороны, со страхом глядя на земляка, но чем защититься не знал.
– Все одно без моей помощи с тяжелой поклажей тебе не управиться, – резанул наконец Пантелей. – Ведь ты телегу утянул… Знаю, я все видел… И, что в тайге упрятал, тоже понятно.
Терентий как услышал слово поклажа, так и уселся на трухлявый пень, едва устоявший под тяжестью его грузного тела. Затрясло земляка мелкой дрожью. Пантелей это почувствовал: «Значит попал в точку», – подумал он.
– Где спрятал? Ну а если упрямиться станешь, то командующий наш сегодня же все и узнает. Что он с тобой сделает, сам знаешь. Тогда придется все отдать. А так поделим добро и разбежимся; не жадничай, на наш век хватит…
Некоторое время Терентий не двигался, в нем словно множилась, роилась злость на неприятеля, столь больно ужалившего его.
– Ох и гнида же ты, Пантелей, – только и сумел выдавить из себя Терентий, наповал сраженный напастью.
Долго сидел он еще в раздумьях на том замшелом пне, слепо глядя в даль лесную, мимо Пантелея, словно не замечал его присутствия, словно не стало от ныне существовать для него земляка. Одна лишь злость и желание взвыть переполняли и больно ели душу: «Только вот незадача, – вертелась беспокойная мысль, – Коли эта вражина командиру донесет – быть беде…»
Страшно хотелось пить. Шевельнув наконец пустым, шепелявым ртом он выдавил.
– Хорошо, Пантелей, коли так, будь в доле. Об одном прошу – язык не распускай, не то обоим худо будет. Я ведь хоть и случайно в этой игре, но все одно – козырная карта… А за добро, добром платить надо – это ты правильно заметил.
На том и порешили тогда земляки. Коли живы будут, обоюдную свою тайну хранить станут, а коли нет, каждый при своем останется. Как-то на привале, у Терентия с Пантелеем вновь о тайном разговор вышел.
– Ты знаешь, – обратился Терентий, – коли уж мы вместе, то и думать давай сообща будем. Может что доброе на ум придет, сгодится после.
Пантелей прислушался.
– А что тебя так тревожит? Сейчас главное домой живыми воротиться, с войной покончить… А там и соображать начнем.
Немного помолчав, Терентий продолжил:
– Да я все о сейфе размышляю, что на бричке той был.
– А что вообще на подводе той хранилось? Расскажи, не таись теперь то…
– Да в том- то и дело, что кроме этой кубышки и ничего. Только вот больно тяжелая, зараза. Да и заперта, к тому же, так, что и не подобраться. Это, я тебе скажу, не простая шкатулка. Старинная работа, мастерски сделана; тут подход и понимание проявить нужно.