Седьмой круг ада - стр. 42
Есаул отсутствовал около получаса. Вернувшись, торжественно объявил:
– Господа, вынужден попрощаться. Покидаю вас.
– Вот! – огорчился Фома Иванович. – Оставляете нас в полном неведении и тьме.
– Нет-нет, господа, – замотал головой есаул. – На неделю, не больше. С деликатной миссией…
Тайна переполняла душу есаула. Он был в смятении: желание поведать ее пересиливало обязательство не разглашать. Верх взяло желание. Понизив голос, предупредил для порядка:
– Строго конфиденциально… Отбываю в Севастополь. Сопровождаю в Севастопольскую крепость одну очень важную персону… Надеюсь, догадываетесь?..
Действительно, есаул был одним из десяти офицеров – незнакомых друг с другом, – отобранных из разных воинских подразделений для препровождения Павла Кольцова в Севастопольскую крепость. Такую необычную меру предосторожности предпринял полковник Щукин. Армия отступала, на дорогах было много беспорядков.
Весть, сообщенная есаулом, словно обожгла Наташу. Боже, сколько вопросов вертелось в ее голове! Но – нет, не могла она обнаружить своего интереса к судьбе Кольцова. Спасибо провидению хотя бы за то, что это известие она получила вовремя. В ту ночь Наташа решила пробираться в Новороссийск, чтобы разыскать там Красильникова и Кособродова. Кольцов был жив, и надо было действовать!
Глава седьмая
Еще в те дни, когда Деникин успешно наступал и передовые части его Добровольческой армии находились всего в нескольких переходах от Москвы, радио Ревеля и Ямбурга передало весть о том, что на территории Эстонии генералом Юденичем сформировано правительство Русской северо-западной области, способное сплотить разрозненные белые силы, находящиеся на севере, и в самом скором времени двинуть их на Петроград.
На Юге России новость эта обрадовала многих. Значит, красным, чьи силы и без того были уже на исходе, придется вести боевые действия на три фронта, если считать и Колчака!
Свои причины радоваться возрождению Юденича были и у командующего Кавказской армией барона Врангеля. Он хорошо знал Николая Николаевича Юденича, боевого генерала, Георгиевского кавалера. Хотя в последние месяцы и прилипла к тому кличка «утюг» из-за проявленной негибкости, нерешительности, растерянности, приведших армию к почти полному развалу. Многие считали его старым, обязанным уступить свое место. Кому? Предпочтение отдавали генералу Родзянко, к «заслугам» которого помимо молодости можно было отнести разве что еще родство с бывшим председателем Государственной думы.
Но, как видно, все прошло, перемололось. Миновали, ушли в прошлое изнурительные склоки и скандалы между Юденичем и Булак-Балаховичем, Лианозовым, Кузьминым-Караваевым, Карташовым, восторжествовали благоразумие и справедливость. Николай Николаевич вновь принял бразды правления в свои твердые руки и готовился выступить. Что ж, Бог в помощь! Петроград должен преклонить перед Юденичем колени.