Седьмой флот - стр. 39
Около полуночи в сопровождении Пуртева и Молодязева я был доставлен домой на такси. Они проводили меня к дому Марии, после чего мы распрощались.
На улице Красных зорь было безлюдно, но совсем не тихо. Со стороны «Чайки» доносилось глухое буханье и грохотание ночной дискотеки, а над Аркадией в небо взлетали разноцветные букеты фейерверков. В нашем дворе ночная жизнь тоже протекала своим чередом. Из беседки, заплетенной виноградом, слышалась развеселая музыка. Были слышны приглушенные разговоры. Мне совсем не хотелось верить, что в этой феерической располагающей к отдыху обстановке кто-то ведет за мной скрытое наблюдение. Я вдруг ощутил себя на отдыхе, а все события прошедшего дня показались далекими и нереальными. Но это состояние продолжалось недолго.
Зайдя к себе в коморку и привычно осмотревшись, я заметил следы пребывания в ней посторонних. «Контролька» на чемодане была не на месте. «Контролька» – это уголок носового платка, будто бы случайно зажатый замком-молнией в крышке чемодана. От края платка до планки с кодовым замком я всегда оставлял шесть зубчиков ленты замка. Сейчас их было намного больше. Все остальные вещи были на местах и ничего из комнаты не пропало. Все это только подтверждало мои догадки о том, что работали не дилетанты.
У хозяйки пансионата Марии был заведен порядок: перед уходом на пляж все постояльцы должны были оставлять ключи от комнат в аптечном шкафчике на веранде дома. А ценные вещи и документы можно было сдавать хозяйке. Для этих целей в ее комнате стоял невысокий массивный сейф, одновременно выполнявший роль подставки под телевизор. Я тоже придерживался установленного порядка на счет сохранности ключей, а вот услугами сейфа не пользовался. Ничего особо ценного с собой у меня не было.
Закончив осмотр вещей, я решил безотлагательно поговорить с Марией. Тем более что ее звонкий голос я слышал среди других, доносившихся со двора. Увидев меня на пороге беседки, раскрасневшаяся Мария поднялась с лавки и представила своего постояльца подвыпившей шумной компании:
– Это мой родич по мужу из Киева. Сергей Иванович. Тоже на отдыхе.
Краснолицый мужик моих лет и похожей комплекции поставил на стол граненый стакан с пивом, вытер о свою же футболку руки и отрекомендовался:
– Борис! Очень приятно! Мы с женой из Питера, – пожимая мне руку, он качнул головой в сторону тучной дамы в очках с обгоревшими на солнце плечами. – А та, что рядом – Рая из Донецка. Отдыхает одна!
Последнюю фразу он произнес столь многозначительно, что поначалу я испытал легкое замешательство. Не зная, что сказать, стоял и с дурацким выражением лица тупо пялился на эффектную женщину лет сорока с «хвостиком». Более попугайского смешения цветов и стилей мне видеть не приходилось. Короткая стрижка особы бальзаковского возраста представляла собой ядовитый микс из ярко-оранжевых, каштаново-шоколадных и огненно-красных пятен. Смысл этой цветовой комбинации был ведом, наверное, исключительно парикмахеру. Чуть одутловатое лицо покрывал щедрый лоснящийся слой «штукатурки». В общем, если бы утром я повстречал ее без макияжа, то вряд ли бы узнал. Темно-синие тени и густо окрашенные ресницы дисгармонировали с прозрачной зеленью глаз. Вдобавок к этому еще и темно-красный маникюр на длинных и загнутых ногтях. Такие женщины ошибочно думают, что прихорашиваясь подобным образом, они расставляют сети для представителей противоположного пола. На самом деле этим боевым окрасом нормального мужика можно только напугать. А сама женщина может попасться в сети, расставленные «ловеласами-динамовцами» или отъявленными альфонсами.