Седьмое Солнце: сны на грани - стр. 45
Староста прибыл минута в минуту и вел себя как обычно.
– Ну что, ты еще не передумала ехать со мной к вашему садисту-биологу? – выдал с привычным уже мерзким акцентом.
– А… – девушка опешила. – Да, конечно… – Он вел себя так, будто два часа назад ничего не случилось!
Всю дорогу до квартиры препода она подозрительно косилась на спутника. Он не помнит, что было ночью? Но ведь, если у него нет Тени, то нет и демонической части, которая избирательно «отключает» память. Тогда почему? Или это и правда был сон, и в нем все нереально? Ну вот, опять эти вечные сомнения! А синяки – разве не доказательство?! Хотя… ведь самовнушение еще никто не отменял. Если можно внушением вызвать ожог, то… Хотя, стоп! Может, поэтому люди и умирали после снов с участием маньяка? Возможно ли, что в подсознании человека скрыт механизм самоуничтожения, сходный, к примеру, с апоптозом клеток, и Вонючка каким-то образом запускал его через сны? И сейчас он смоделировал определенный сюжет, пытаясь убить ее именно так? Но тогда… тогда откуда во сне появился Нил?
– Что ты всю дорогу себе под нос бормочешь? – отследил ее метания водитель.
Она уже открыла было рот, чтобы поведать о ночных событиях, но сразу закрыла, вспомнив, как он смеялся после посвящения, назвав ее Тень личным глюком. Не уж, лучше просто выждать и понаблюдать.
И Катя ничего не ответила, лишь у знакомой девятиэтажки спохватилась:
– Погоди… – она нахмурилась. – Тут же Ольга живет!
– Ага, – Нил припарковался во дворе. – Именно здесь-то наш маньяк и окопался. Прямиком в 98 квартире, как Ольга и вещала ранее.
А во сне внимание почему-то не зацепилось за этот момент. Катя напряженно размышляла. Они ведь заезжали к Вонючке домой, прежде, чем на кафедру отправиться. Так разве сюда? Кажется, нет, иначе она бы запомнила.
– Видимо, способности у Ольги все-таки проклюнулись. К угадыванию преступников, – староста продолжал говорить, пока они поднимались в лифте, – или просто родственную душу в нем сразу признала…
Дверь в искомую квартиру была распахнута настежь. Из глубины доносились женские голоса и плач. Спутники переглянулись и быстро пошли на звуки. На кухне они застали двух теток пенсионного возраста: те сидели у стола и что-то громко обсуждали.
– Горе-то какое… – завывала одна в цветастом халате и шлепках, прижимая к глазам скомканный белый платок.
– … и куда Настеньку теперь? – вторила ей вторая. – Опять в интернат для инвалидов? Мамаша-то вон какая! Гуляка, даже не объявилась! – Ее массивное тело, упакованное в токсично-розового цвета майку и голубые джинсы, как желе сотрясалось рыданиями.