Седьмое Солнце: игры с вниманием - стр. 38
Да, насчет «своеобразности», Антон оказался прав – с настолько хамски-пренебрежительным отношением к своей персоне ей еще не доводилось сталкиваться. Даже Лину переплюнул. С той мадам понятно, что недалекая, а этот прям лихо подсекает, остроумно… И ответить нечем. И от этого еще обиднее.
– Останови машину, – голос девушки прозвучал неестественно глухо. – Я выйду.
– Совсем или пописать?
Катя промолчала и демонстративно отвернулась к окошку.
Скрипнули тормоза, внедорожник вильнул и приклеился к обочине. Она собралась покинуть салон, как вдруг заметила, что уже темнеет. И отъехали на приличное расстояние. Местность вокруг была незнакомой. С одной стороны – рынок, с закрытыми прилавками, кучей мятых коробок и пустыми поддонами. С другой – сиротливый оазис новых девятиэтажек, а дальше – стройка. Остановка общественного транспорта маячит поблизости, но подозрительно безлюдна. Из этой дыры скорее всего уже не уехать. И везде пылища: насыщает воздух и клубится при движении встречных машин. Едкая колючая серость покрывалом ползет по крышам магазинов и киосков, ложится на асфальтированные дорожки, скамейки. Впивается в листья деревьев, цветы на клумбах, припудривает волосы и одежду людей. И, судя по отсутствующим выражениям на лицах последних, она способна проникнуть даже глубоко в душу. Девушка совсем сникла. Ей показалось, что стоит выйти туда, как она станет частью этой безликой серости, потеряет все краски и сгинет в рутине ежедневных забот. Она шумно сглотнула обиду.
Тем временем спутник, широко улыбаясь, выбрался на улицу, обошел машину и галантно открыл перед ней дверь.
– Милости прошу на свежий воздух. Может, навеет извилины в голову.
Катя замерла как истукан и смолчала. Пожалуй, она погорячилась.
Нил вернулся назад, и внедорожник вновь тронулся с места.
– Куда мы едем? – буркнула девушка.
Он засмеялся:
– Посвящать тебя в адепты, – подмигнул. – Нужно будет раздеться и станцевать лезгинку.
– Я не умею танцевать, – бесцветно поведала пустоте перед собой. Лимит глупостей на сегодня она исчерпала. Сил больше не было.
Нил посерьезнел:
– А раздеться значит не сложно?
Потом тяжело вздохнул, осознав, что пассажирка больше не реагирует на выпады.
– Чует мое сердце, будут с тобой проблемы… – и тут словно спохватился: – Ах да! – перегнулся назад и достал сверток: – Нацепи балахон, согрейся, а то как мертвая сидишь, – кинул его на колени. – Да и видок еще тот, будто медведь всю ночь в лесу драл. – И, заметив, что спутница по-прежнему не шевелится, добавил: – Там ритуал будет, ученики должны в капюшонах прийти.