Седьмая сфера - стр. 66

Планы Месгера были раскрыты. Он хотел всех уничтожить, быть самым могущественным созданием на Агоре и покорить всех существ, даже людей всех народов. Все мои размышления и совмещение всех догадок заняли не много времени. Все в печали прощались с рассеявшимся светом, но только Месгер делал вид. Его всегда выдавали его силы, источая настоящие чувства. Он всё время продолжал источать страх, а сейчас очень чётко чувствовался испуг. Его существа начали действовать. Для него это было неожиданно, и тёмные, как он сам, замыслы могли быть раскрыты… Что и произошло. Дальше я очень пристально смотрел на него. По моим предположениям он уже готовил расправу для одного из оставшихся Галларт, но это ещё не скоро произойдёт. Я решил остановить его, заточить Месгера в первой пещере навсегда, но без опасности для других. Никто не должен был знать об этом, а значит, нужно было дождаться, когда все мои дети покинут нас, разойдясь по своим территориям.

Костёр погас, оставив тлеющие угольки. Было уже светло, но солнце еще не вышло. Мой пристальный взгляд так и держался на омерзительном Месгере. Месгер пока что ничего не предпринимал. Вдруг, один из глаз Месгера, летающих возле него, поймал мой взгляд. Его глаз остановился прямо перед моим лицом, замер и всматривался в меня, хотя я сразу и отвёл свой взгляд. Я всё ещё видел этот уставившийся на меня глаз. Моё внимание ещё и было приковано к этому летающему глазу, испускающему лёгкое чёрное испарение, но мой взгляд постепенно опускался вниз и по земле переходил в сторону всех Галларт.

Пока я отводил свой взгляд, моё внимание было приковано к глазу Месгера и к нему самому, хотя я и смотрел в ноги Галларт. Ужасное, печальное и горькое молчание прервали речи Герлоса. Его слова не были злыми, а его голос был спокойным и добрым. Даже не смотря на него, можно было понять – он говорит с лёгкой улыбкой:

– Торл всегда нам помогал, направлял нас и оберегал от неправильных поступков. Теперь его нет.

Его одинокая слеза упала на землю, а в голосе постепенно проявлялась грубость.

– Хорошо, что он навсегда останется у нас в памяти.

Теперь в его голосе чувствовалось презрение. От слов Герлоса я поднял свой взгляд к его глазам. В них читалась скорбь, а воспоминания, пришедшие к нему в голову, выражались на его лице презрением и злым оскалом. Спустя небольшую паузу – резко продолжил:

– Не то, что Горана. О ней мы никогда не должны были вспомнить.

Я теперь оставался единственным, кто о ней помнил. Но как Герлос сумел вспомнить? Тем временем, пока на моих глазах выступали очередные слёзы, Герлос продолжил: