Седло для дракона - стр. 17
Корней Чуковский
В дверь одиночно стукнули, и сразу же просунулась любопытная голова первоубитого Гоши. День или два назад он ухитрился покрасить волосы в синий цвет, а сбоку у него была завязанная ниткой прядь – мышиный хвостик. Сегодня Гоша был в желтой футболке, на которой было крупно написано: «Самый замечательный человек на свете находится под этой майкой!»
– Рину можно? – спросил самый замечательный человек на свете.
– Я за нее! – отозвалась Рина, сидящая на кровати и болтавшая ногами. – Чего тебе?
Гоша молча сунул руку под футболку и извлек толстую тетрадь:
– Вот! Тебя Суповна зовет! Поставь галочку, что я тебе передал!
Рина послушно расписалась.
– И время, пожалуйста!
Рина проставила время. Пока она смотрела на часы, Фреда у нее за спиной хрюкнула от смеха. Гоша всех уже достал этой своей тетрадью. Целыми днями он бродил по ШНыру и всем передавал поручения.
«Распишись, что я передал тебе, чтобы ты в пегасне убрался!» – требовал он. «Поставь галочку, что ты предупрежден, что оставлять после себя в душе болото – свинство!», «Подтверди закорючкой, что я был с тобой вежлив и сказал тебе «спасибо»!»…
– Это же глупо! – стонали все.
– Пусть глупо! – говорил Гоша. – Зато раньше все отнекивались, что я им что-то передал, а теперь полная ясность! Вот галочка! Вот подпись!
– Все! Написала! – Рина вернула Гоше тетрадь, но он остался на месте. Видимо, ему велели привести ее лично.
Пока Рина обувалась, Гоша зыркал любопытными глазками по столу и подоконнику. Проверял, нет ли где утащенной столовской посуды. Если бы нашел – можно было бы устроить небольшое вымогательство. За ножкой кровати он углядел неуклюже спрятанную знакомую тарелку.
– Чья кровать? – спросил он с предвкушением шантажа.
– Алисы, – ответила Рина.
Гоша померк. Связываться с Алисой было опасно. Она могла легко шарахнуть в него пнуфом, а потом сказать, что у нее не в порядке нервы.
– Ладно, – вздохнул он. – Пусть Суповна разбирается! Идем!
Рина пошла за Гошей. Пока они шли, Гоша делился свежими новостями. Этот ненырявший шныр, проводивший большую часть дня на кухне, ухитрялся знать абсолютно все. Видимо, кухня – это как перекресток дорог, куда невольно стекаются все человеческие потоки и, разнеженные сытостью, начинают безостановочно болтать.
– Небо вокруг ШНыра забито гиелами! Четыре двойки!.. – сказал Гоша.
– Зачем столько?
– Меркурий говорит: у них учения. Тилль обкатывает. Новых берсерков. А где их обкатывать. Как не вокруг. ШНыра? – Передавая слова Меркурия, Гоша невольно воспроизвел и его интонацию.
Рина хмыкнула.