Сделка с врагом. Ответ на измену - стр. 7

Ширма? Это он про меня?

Каждая новая фраза бьет сильней предыдущей.

Дышать становится тяжело. Воздух, будто в пустыне, кажется раскаленным и жутко сухим, забивает легкие, но не насыщает кислородом. Щеки и уши не просто горят, полыхают от стыда и боли.

Теперь я понимаю выражение – кровь в жилах стынет.

У меня она тоже замерзает, превращаясь в азот.

По коже бегут колючие мурашки, а сердце вдруг осыпается мелкими осколками.

Прижимаю ладошку к губам, не в силах выдавить ни слова. И смотрю, как, перебросившись парой фраз, мой муж и его любовница снова увлеченно целуются.

Мимо снуют люди, в окно жарит солнце, через распахнутую створку раздается пение птиц.

А для меня планета останавливается.

Слетает с орбиты и несется прямиком в черную дыру.

Хоп! И вокруг непроглядная бездна.

Нападает какая-то апатия. Скольжу взглядом по знакомому лицу, волевому подбородку и острым скулам, считываю яркие эмоции, на которые супруг так редко расщедривался для меня, вижу именно то, что он только что озвучил…

Любит…

Да, ее он точно любит. Так жадно пожирать глазами и боготворить невозможно, если нет чувств.

У него к ней они есть.

А вот ко мне…

Это называется – почувствуй разницу.

Ощущаю себя пустышкой. Невидимкой. Ни Роман, ни Кира не замечают меня. Я стою всего в четырех шагах у приоткрытой двери, но меня не видят и не чувствуют, потому что я для них никто… незначимая помеха…

Меня не существует.

Но я так не хочу!

Шумно втягиваю носом воздух, поднимаю руку, чтобы распахнуть дверь и удивить своим появлением…

Не успеваю.

Сильные руки обхватывают меня. Одна под грудью, вторая закрывает рот. Рывок, пара минут в невесомости. И меня заталкивают в соседнюю пустую палату.

4. Глава 3

– Что вы делаете? – выкрикиваю, как только получаю свободу и отскакиваю от ненормального, схватившего меня, как живую куклу, подмышки и перенесшего не пойми куда. – Совсем с ума сошли?

Рычу, кипя адреналином.

Мало того, что не могу отойти от увиденного в палате номер двадцать три, так тут уже новые неприятности атакуют.

Все это время я смотрела на свет, поэтому зрение не успевает перестроиться, и тот, кто обошелся со мной нагло и бесцеремонно, кажется всего лишь размытым серым силуэтом, а не четкой личностью.

Но лишь до той минуты, пока не открывает рот:

– Ц-ц-ц, Арина-Арина, – неприятно цокает языком мужчина, и я узнаю в нем Измайлова. – Что же ты, девочка, тут забыла? Зачем приехала?

Родной старший брат Киры делает неторопливый шаг в мою сторону, чем заставляет отступить от двери и податься вглубь помещения. Его тяжелый взгляд давит и, как мокрая одежда, липнет к телу.