Сделка с врагом. Ответ на измену - стр. 52
Шумно выдыхаю, тру переносицу и откидываюсь на спинку дивана.
– Дайте мне пять минут, чтобы собраться с мыслями, – прошу и тянусь к стакану с минералкой.
Рука дрожит, когда делаю первый небольшой глоток. Пара капель соскальзывает по подбородку. Смахиваю их пальцами, игнорируя салфетку. Но от платка, появившегося перед глазами, так просто отмахнуться не могу.
– Он чистый, – в этот момент рокочущие нотки в голосе Арбатова действуют на нервы как никогда сильно.
Прошивают насквозь.
Вместо того чтобы смотреть на белоснежную ткань, поднимаю взгляд на собеседника и начинаю говорить.
– Про наличие у Романа любовницы я узнала около недели назад, когда он с Кирой попал в аварию, а я приехала к нему в больницу. Явилась, как говорят, в самый пиковый момент. До этого дня ни о чем не догадывалась. У меня и в мыслях не было, что он может… – понимаю, что на эмоциях несет не в те дали, которые важны.
Обрываю себя и дальше пробую выдавать лишь сухие по остатку факты.
Про Измайлова, засунувшего меня в другую палату и «открывшего» на всё глаза; про его навязчивое в последние дни внимание.
Про Киру, которая по словам моего мужа неизлечимо больна, а по поведению живее всех живых.
Про Романа, его угрозы и попытки меня образумить и подвести к мысли, что совсем скоро нас станет трое. Меня заставят воспитывать чужого ребенка как своего.
– Вы говорите, что я ничего не сделала, – продолжаю подбивать итоги. – Верно. В данный момент я не вижу способов, как лавировать. Подавать заявление на развод электронно – а в чем смысл, если Зотов со своей стороны его не подпишет? Ехать в ЗАГС – кто пустит? У меня охрана на хвосте двадцать четыре на семь. Без их ведома дом я покинуть не могу. Они везде и всюду. Нет, я конечно могу прорваться, но знаю, что хода бумаге не дадут. Она затеряется раньше, чем её внесут в реестр.
Арбатов никак не реагирует, но по глазам вижу, что все мои выводы он одобряет.
Интуиция? Физиогномика? А черт его знает!
– Адвокат?
– На какие средства? – невесело хмыкаю. – Роман полностью меня контролирует. Даже моя зарплата перечисляется на его карту. А все средства от ретро машин идут на поддержание их в технически исправном состоянии, остальное в фонд помощи детям.
– Вы могли бы продать коллекцию. Я предлагал за нее хорошие деньги, но получил отказ.
– Руслан Германович, – улыбаюсь и высоко держу голову, хотя хочется, как маленькой девочке, хлюпнуть носом и пожаловаться. – На коллекции обременение. Три года без права продажи. Ни целиком, ни отдельными объектами. Сейчас я думаю, таким образом мой дядя хотел подстраховаться и защитить меня. Романа машины никогда не интересовали, а вот их стоимость и продажа сильно. Григорий Иванович это видел, чувствовал.