Сделка с врагом. Ответ на измену - стр. 1

1. Пролог

Лучше стану любовницей, чем удобной женой...
**********

Ненавижу высший свет.

Особенно серпентарий, который его начиняет.

Все эти наигранные ужимки, грубая лесть, искусственные улыбки и неестественный смех вызывают одно желание – сбежать отсюда побыстрее.

Но я стою, удерживая в одной руке бокал, в другой миниатюрную сумочку, и делаю вид, что наслаждаюсь «скромным» вечером и атмосферой, насквозь пропитанной деньгами и лицемерием. А всё потому, что это нужно моему мужу и его будущей карьере депутата. Выборы только через два месяца, а он уже сейчас сияет так, будто готов принимать поздравления.

– Я отойду ненадолго, хочу кое с кем переговорить.

Серые глаза предупреждающе упираются в мои зеленые. Тяжелая рука по-хозяйски оглаживает нижнюю часть спины.

– Конечно, не спеши, милый, – скрипя зубами, произношу то, что от меня ожидают.

Хочется выплеснуть шампанское в ненавистное лицо, но я, как примерная жена, сияю приклеенной улыбкой. На кону уже проплаченная Зотовым операция для Катюши, которая состоится завтра, а также транш в четверть миллиона на первый месяц реабилитации.

– Ты у меня умница. Не скучай.

Роман мажет губами мне по виску и освобождает талию от захвата. Неторопливо разворачивается, сгружает свой бокал на поднос проходящего мимо официанта и через два удара сердца уверенной походкой устремляется прочь.

Оставшись в одиночестве, расслабленно выдыхаю и тщательно контролирую порыв обтереть влажные ладошки о подол платья. Находиться рядом с Зотовым и не кривиться – то еще испытание для нервной системы.

Его присутствие не просто раздражает, оно душит. Его улыбки и спокойствие коробят. Прикосновения вызывают брезгливость, поцелуи – стойкое отторжение. Даже от парфюма поташнивает, вытягивая на поверхность самые неприятные воспоминания и ассоциации.

А как иначе, если муж – грязный, потасканный кобель?

Незаметно осматриваюсь. Несмотря на работающие кондиционеры, мне кажется, что в помещении очень душно, к тому же от некоторых личностей чересчур сильно разит духами и неестественно навязчивым вниманием. Голову стягивает невидимый обруч, на виски неприятно давит.

Нафиг!

Надоело.

Я заслуживаю пять минут передышки.

Не оглядываясь, беру направление в сторону высоких стеклянных дверей, закрывающих выход на балкон. Улыбаясь направо и налево, ловко маневрирую среди собравшихся кучками сплетниц, пропускаю мимо ушей попытки поймать меня в сети разговора и уверенно следую к намеченной цели.

К черту извечную пустую болтовню, хвастовство и сплетни.

Пусть сами себя жалят и облизывают, мне и без них отлично живется. А вот разведусь и тогда… ух! Устрою себе настоящий праздник.

– Госпожа Осипова, добрый вечер. Уделите мне минутку вашего драгоценного времени? –голос с ленцой, от которого по спине бегут мурашки, заставляет вздрогнуть.

Вот невезение. Бросаю взгляд в сторону балкона, до которого оставалось всего пару шагов, и неторопливо оборачиваюсь к давнему врагу и сопернику мужа.

– Господин Арбатов, – растягиваю губы в улыбке.

Уверена, сейчас она больше напоминает акулью нежели ангельскую, но… Руслану Германовичу и так сойдет. Ежели нет… то уверена, еще один наглый, настырный, беспринципный тип, подобный по безжалостности моему муженьку, это переживет.

Сам пообщаться вздумал.

– Сказала бы, что рада встрече, но… вы же – не любитель лести.

Заканчиваю «приветственную» речь.

Честно говоря, я не в курсе, чего именно любитель этот тип, а чего – нет. Его потребности меня совершенно не заботят. Свои бы удовлетворить.

– Верно, Арина. Лесть не люблю, – глаза, светящиеся внимательным равнодушием, неторопливо сканируют с ног до головы, – в отличие от ретро автомобилей. Вы же посмотрели моё предложение о выкупе коллекции вашего дяди?

Посмотрела. Проигнорировала.

Неужели неясно?

– Она. Не. Продается, – четко разделяю слова. И вот теперь улыбаюсь по-настоящему.

Щелкнуть по носу богатенькому типу, уверенному, что все только и ждут, чтобы перед ним прогнуться, – могу, умею, практикую. Впрочем, с полным раздраем в душе хочется делать гадости всем и каждому. Когда внутри разруха – на чувства других плевать с высокой колокольни.