Сделка с Хозяином 2 - стр. 5
– Может чаю? Не знаю, как вы, а я голодная. Так что придётся вам составить мне компанию, – нам нужен был перерыв и я поставила на плиту воду в кастрюле, чтобы сварить пельмени.
Не обязательно уметь читать мысли и так было понятно о чём именно мы думаем. Несколько минут сидим молча, мой мозг быстро пытается обрабатывать услышанное, потому что это же ещё не всё.
– Многие тогда отвернулись от нашей семьи, я даже подумала, что может и хорошо, что Женя не дожил до этого, – догадываюсь, что это отец Игоря и замечаю, как глаза у Анастасии Мироновны заблестели от надвигающихся слёз. – Представляешь, общались с человеком десять лет, я у детей его уроки вела, а тут, бах! Он, просто, проходит мимо, будто знать тебя не знает, – усмехается грустно и удивляется такому явлению, как человеческая подлость, качая головой.
– Да уж, у нас, когда папу посадили, мы тоже всякого натерпелись. Я, конечно, маленькая была, по-крайней мере, в семь-восемь лет, не очень понимала, почему некоторым девчонкам, мамы со мной дружить не разрешают, – поддерживаю, рассказывая свою историю, потому что не по наслышке знаю, что такое быть изгоем. – Зато, когда папа вернулся, всё встало на свои места. Не сразу, естественно, – тороплюсь “подсластить пилюлю”, замечая жалость в глазах Анастасии Мироновны.
– Так даже Вера, мать Олеси, пыталась запретить дочери, ко мне приходить, – выдаёт на эмоциях.
– Но она же не послушала? – вырывается невольно. Очень не хочется, чтобы и Олеся оказалась предательницей, пусть даже её уже нет в живых.
– Нет, не послушала, – её черты лица тут же смягчаются и от улыбки, в уголках глаз морщины стают глубже. – В то время, Олеся мне вместо дочери была, потому что даже Таня от нас шарахалась или заезжала, чтобы обвинить во всех бедах, – в эту минуту я мысленно сравниваю Анастасию Мироновну со своей мамой и понимаю, что разница между ними колоссальная.
Наверное, открытость, это особенность южных женщин. Порой я даже начинаю побаиваться прямоты и откровенности с которой здесь сталкиваюсь.
Моя мама коренная сибирячка, поэтому она, да и я тоже, эмоции экономим.
Тут сплошь и рядом все искренние, что иногда даже подозрения закрадываются. Взять хотя бы Лизу с её восхищением, она ещё молодая совсем, а всё туда же. Для меня это дико, как-то.
Мне вдруг становится интересно, а Игорь такой же был до того, как его в тюрьму посадили?
По важности этот вопрос не на первом месте, увы, поэтому вслух не спрашиваю.
Вздрагиваю от громкой мелодии, которая неожиданно играет на моём телефоне.
Резко подскакиваю и бегу к гаджету, хочется быстрей узнать, что с Игорем всё в порядке.