Сделка - стр. 57

Посмотрев на меня, так и не обернувшегося в его сторону, Мирон изогнул губы в насмешливой ухмылке:

– А Вы как считаете, Дмитрий Анатольевич? – На пару секунд в комнате вновь повисло напряженное молчание. Словно в очередной раз отметив мое элементарное бескультурье, Мирон снова повернулся к своему подчиненному, как вдруг с раздался мой тихий, немного насмешливый голос: – Никак.

Вновь посмотрев на меня, он нахмурил брови. Отодвинувшись от окна, я, наконец-то, обратил внимание на сидящих за столом людей. Заметив на себе мой пристальный взгляд, соперник растянул губы в холодной улыбке.

– Простите, – освобождая запястье правой руки от белоснежного манжета, на которой надеты дорогие часы, спокойно продолжил я, – но я, как и каждый второй, ношу лишь пресловутый «Ролекс». Увы, я не особо силен в часовых брендах.

Саркастически хмыкнув на услышанное заявление, Мирон самодовольно скрестил руки на груди:

– В первый раз вижу человека, который бы с такой легкостью признался в своем абсолютном безвкусии к столь значимому для мужчины аксессуару.

Подойдя к представляющему его интересы юристу, я отодвинул от стола очередной свободный стул и безмятежно отозвался:

– Ну почему же, у меня есть вкус.

Дождавшись, пока его я займу место напротив него, Мирон заинтересованно приподнял вверх одну из своих бровей:

– И в чем он проявляется?

– В женщинах, – открыто усмехнулся я. – И я как раз ищу себе подругу, которая смогла бы с легкостью отбросить всю ту кучу мусора, предлагаемую мне многочисленными продавцами, выбрав для меня именно те часы, шик и непревзойденность которых, несомненно, смог бы оценить даже ваш утонченный вкус.

Откровенно рассмеявшись этому, Мирон едва заметно покачал головой:

– Ваша неслыханная самоуверенность, Дмитрий Анатольевич, вызывает во мне лишь чувство безудержного смеха. Приберегите свою наигранную браваду для других ушей. Моим уже достаточно.

Заглянув в смеющиеся глаза давнего конкурента, я со всей серьезностью в голосе четко произнес:

– Думаю, вы прекрасно понимаете, что это чувство весьма взаимно, Мирон Юрьевич.

Смерив меня, словно неотесанного щенка, своим убийственным взглядом, он вне себя от нахлынувшего гнева сжал ладони в кулаки. Затаив дыхание, оба юриста непрерывно следили за нашими лицами, одно из которых украшала циничная усмешка, другое, наоборот, готово было побагроветь от лютой злости.

Прервавший затянувшуюся тишину едва уловимый щелчок дверной ручки заставил нас посмотреть на вновь распахнувшиеся двери. На пороге появился Натан Шахов. В инвалидном кресле. Невольно сведя брови, я с трудом признал в этом шатком старике энергичного мужчину, которого видел ровно день назад. Въехав в зал с помощью толкающего кресло мужчины в строгом деловом костюме, Натан вымученно улыбнулся.