Сделано в Швеции-2. Брат за брата - стр. 20

Раздвоенное дерево.

Одна половина давно иссохла, зато другая тянется к ломкому весеннему небу – он еще в прошлый раз предположил, что в дерево ударила молния.

Пройдя чуть дальше, он повернулся спиной к оставшемуся стволу, приложил прозрачный компас к глянцевитой карте, повернул компас так, чтобы вспомогательные линии оказались параллельны линиям на карте. Северная стрелка указывала на север, курсовая стрелка – косо, на запад; он сделал первый из девяноста двух шагов последнего отрезка пути.

В день, когда их отправили по разным тюрьмам, они были друг для друга всем – а теперь один из них даже не появился, когда им предстояло воссоеди ниться.

Раздражение. Раздражение грызло, давило, не отпускало.

Четырнадцать шагов.

Все это время в разлуке – и младший брат, которому он менял подгузники, которому готовил завтрак – не приехал!

Двадцать два шага.

Два мобильных телефона в нагрудном кармане. Один с шифровальной программой, один – обычный, карточка без абонента, по нему он сейчас набирал номер, заранее введенный в память. Подождал, пока сигнал передастся от опоры к опоре. Один, другой, третий. Никто не отвечает.

Двадцать семь шагов.

Он позвонил еще раз. Еще сигналы.

Или… двадцать восемь?

Этот черт так и не ответил.

Может, двадцать девять?

Лео остановился, сделал несколько вдохов и выдохов. Не помогло. Он сбился со счета. Раздражение скользнуло по коже, вошло в тело медленно, как игла. Воткнулось, убралось, опять воткнулось, опять убралось.

Винсент не приехал. А теперь – даже не отвечает!

Лео вернулся назад. К точке номер два. Раздвоенное дерево, спиной к здоровому стволу, компас – на блестящую бумагу карты. Он пошел, снова считая шаги и одновременно набирая номер в третий раз.

Долгие гудки. Потом – голос, по которому он так соскучился.

– Алло?

Тогда это был голос подростка, теперь голос принадлежал мужчине, которому могло быть и двадцать, и тридцать лет.

– Алло-алло, братишка.

Которому теперь столько же, сколько было ему, когда их взяли.

– Лео?

– Да.

– Это ты… Черт, я не узнал твой номер.

– Ты сегодня не приехал.

– Я…

Пятнадцать шагов.

– …черт, Лео, мне так жаль…

Теперь счет пошел легче.

– …работа, знаешь, клиентка никак не могла решить, каким, блин, кафелем хочет облицевать камин.

Раздражение понемногу унималось, уже не так пронзало тело.

– Работа? Мама говорила. Винсент, да у тебя своя фирма!

– Мгм.

Шесть разговоров по телефону в шумном тюремном коридоре. По одному в год. Вот и вся связь. А теперь – по звуку, кто-то открывал там рядом банку краски – все стало совершенно ясно. Его младший брат находился в гуще ремонта, жил взрослой жизнью с упорядоченными буднями.