Сделано с любовью - стр. 22

Звук включился внезапно и почему-то рёвом Геныча. Как охрипший паровозный гудок в ухо! Бля-а-а… как это выключить? С рычанием Жеки в мой персональный ад стали возвращаться звуки. Очень разные – глухие и пронзительные, режущие слух, но живые!.. Значит, я всё ещё жив… хорошо, потому что мне очень надо быть живым!

Вместе со звуками и вкусом крови пришли и глюки. Я знаю, что в этой невообразимой дикой какофонии совершенно точно не может звучать Айкин голос… и всё же продолжаю жадно вслушиваться, пока моей кожи не касаются прохладные пальчики.

– Кир…

И если этот голос – лишь моя бредовая фантазия, то её пальчики я не могу перепутать. Ничьи руки и не прикасались ко мне с тех самых пор… Очень осторожно они гладят мои волосы, а я думаю, что на мне слишком много крови. Но замираю, почти не дыша, и хочу, чтобы время остановилось. Только бы самому не отключиться в такой момент. И не дай бог сдохнуть.

Её голос звучит совсем близко, и я не сразу вникаю, что отрывистые чёткие фразы адресованы не мне. «Звонит в скорую», – понимаю я и изо всех сил стараюсь задержать уплывающее сознание. Только не сейчас!

– Айка, – пытаюсь позвать, но даже сам себя не слышу. И не вижу ни хрена!

– Ки-ир, – она всё же услышала. – Тебя немного помяли, но, уверена, со шрамами ты будешь жутко сексуальным.

– Правда? А тебе, Айка… тебе я буду нужен?

Молчит. Не слышит? Я и сам себя не слышу. Может, я уже…всё? Но пальчики её по-прежнему чувствую. А может, свежие жмурики тоже чувствуют, когда их трогают? Хотя… ведь у них наверняка уже ничего не болит. Но кто это проверял? Кажется, моя боль тоже немного притупилась, но очень жарко… очень. Но это ничего… это можно потерпеть. Но почему я ничего не вижу?

– Айка… я сдох, что ли?

– Только попробуй! – прилетает сердитый ответ. Услышала! Хочу улыбнуться… но темнота засасывает, как в воронку, а её маленькие ручки больше не касаются моего лица.

Айка!..

– Эй, братуха, ты там живой? – голос Жеки догоняет меня в чёрной пропасти и тянет обратно – жить!

– Слухи… о моей гибели… сильно преувеличены, Жек, – отзываюсь оттуда, из темноты, и карабкаюсь наверх, цепляясь всеми отбитыми ресурсами за такую необходимую мне жизнь.

И всё равно ни хрена не вижу. Может, я ослеп? Это плохо. Но я не глухой – и это хорошо. Слышу, как Жека что-то спрашивает про нунчаки. Ну не-эт – неужели Айка влезла в эту мясорубку со своими летающими палками?.. Но Айкин голос удаляется и звуки становятся совсем неразборчивыми, пока их снова не сжирает темнота.

***

Сперва включился слух… а потом зрение немного прорезалось – отлично!