Сдайся мне - стр. 32

Здесь никого не было, видимо, приказ не приближаться. Пульс долбил в ушах. Мне было страшно. Очень страшно. Я подбежала к кабинету и остановилась, как вкопанная. Услышала разъяренный голос отца.

– Ты ее опорочил, обесчестил! – кричит отец.

Я давлюсь воздухом. Догадка пронзает меня насквозь, словно стрела. Я знаю, КТО там с ним внутри.

– Значит, я ее заберу себе, – спокойно говорит монстр.

Адам в кабинете отца… Что он там делает? Как посмел явиться?

– Только через мой труп! – рычит папа.

Ибрагимов смеется, и этот звук тысячей болючих иголок впивается мне в кожу.

– Тогда, считай, ты труп. Я заберу ее, – я цепенею.

– Ты мне угрожаешь? В моем доме?

– Она моя, ты и сам это понимаешь.

Что, черт возьми, происходит? Почему Адам здесь? Как смеет отцу угрожать? Почему я так радуюсь?

В кабинете воцаряется тишина. Слишком долгая, тягучая, темная. Нервы не выдерживают, лопаются. Я открываю дверь и захожу в кабинет. Отец подписывает какую-то бумагу.

– Что происходит? – спрашиваю звонким от волнения голосом, и все поворачиваются ко мне.

Но я чувствую лишь один единственный взгляд. Он жжется, клеймо ставит на коже и душе.

– Принцесса, – произносит Ибрагимов.

Это прозвище звучит так интимно, что кожа покрывается мурашками. Я не смотрю на него, просто не могу. Смотрю лишь на отца.

– Папа, что происходит?

Мне кажется, что за этот день отец постарел на несколько лет. Он выглядит таким уставшим, обессиленным. Делает глубокий вдох и смотрит на меня.

– Лейла, так будет лучше, – говорит как-то обреченно.

– Я заплатил за тебя, принцесса. Иди наверх и собери вещи. Я тебя забираю.

Перевожу шокированный взгляд с отца на Ибрагимова. Я понимаю, что он сказал, но до меня не доходит смысл слов.

Заплатил…

Забирает…

Мужчина нагло рассматривает меня, так по-особенному, словно я уже действительно его.

Папа не поступит так, не отдаст, я в этом уверена…

Он же не отдаст меня, правда? Я смотрю на отца, а он сжимает челюсть и отводит взгляд. Я моргаю раз, другой, но он ничего не говорит. Не велит Ибрагимову заткнуться и убираться из дома.

– Папа, – зову тихо.

Он не отвечает, у меня слезы на глаза выступают.

Почему он ничего не делает? Почему терпит это все?

Он не позволит! Не позволит! Не позволит!

Папа меня защитит, как и всегда. Я больше не буду его расстраивать. Я буду хорошей дочерью, только пусть не молчит. Пусть спасет. Он же видит, что мне страшно.

– Папа! – всхлипываю и иду к нему.

Передо мной вырастает Адам. Берет меня чуть выше локтя, я вздрагиваю от его прикосновения.

– Все, принцесса, детство кончилось, – говорит и тащит меня на выход из кабинета...