Сдавайся, это любовь! - стр. 55
Покажи мне свою бурю. Покажи…
— Давай откровенно, — тишина стала настолько тяжелой, что моя пленница не выдержала. Она облизала пересохшие губы и в очередной раз вернула взгляд с моего каменного стояка куда-то к потолку, будто молитву начитывала. — Тот … Тот вечер в твоем кабинете был взрывом похоти, ошибкой, сладостью. Понимаешь? Да что я говорю? Даже то, что происходит сейчас – это неправильно…
Она говорила…говорила… Ошибалась, поправляла себя, затем снова продолжала пороть чушь.
Опустил голову, утыкаясь носом в соблазнительную ключичную впадину, вдохнул дозу её аромата, и все поплыло. Я больше не мог контролировать свои мысли, желания, действия. А… Я даже не пытался! Обошел её сзади, наслаждаясь очередной порцией тишины. Ногой подтянул стул так, чтобы он упирался в её бёдра.
— Что… Что ты задумал? — зашептала Люся, отчаянно вертя головой. Её взгляд то и дело вспыхивал, смотря на кожаный ремень в моих руках. Но вот трепет был не от страха… Она ждала.
— Урок первый… — прижался грудью к её спине, вбирая сильную дрожь. Руки сами опустились на её талию, пальцы заскользили по майке-борцовке, пока не впились в мягкие бёдра. Стиснул со всей силы, будто нарочно желая оставить свой след. А когда она взвыла от боли, резко поднял и поставил коленями на мягкий барный стул.
— Учитель хренов! — Люся пыталась устоять, поймать равновесие… И я помог. Откинул её грудью на высокую спинку, тем самым заполучив пока ещё не нарумяненную задницу. — Отпусти, Чибисов! Что за приступ фантазии?
Она хоть и сопротивлялась, но было это все бессмысленно. Люся и сама понимала, что оказалась в ловушке, висела, как на растяжке, и единственный способ минимизировать боль и дискомфорт от браслетов — это опираться на спинку кресла.
Но этого было мало мне. Подцепил край майки и заскользил по её телу, потому что сил уже не было видеть преграду эту бестолковую. Всё хочу видеть. Всё трогать буду.
Люся тихо скулила, но уже не кричала и уж тем более не дёргалась. Дыхание её становилось тяжелым, грудным и таким соблазнительным.
Завязав ненужный элемент одежды вокруг её запястья, свободно заскользил по женскому телу. Впивался пальцами, оставляя полоски на её нежной коже. Следил за растекающимися белесыми следами, за которыми тянулись взбесившиеся мурашки.
— Женщина всегда будет трофеем, призом и желанным сокровищем для мужчины, — зашептал я, опуская ладони на её выпяченную задницу. Холодная пряжка обмотанного вокруг моего запястья ремня холодила её кожу, отчего Люся застонала. — У всего есть две стороны, ты же понимаешь? Можно быть трофейной фигуркой в номере жирдяя-банкира, можно быть игрушкой в кабинете строгого босса, можно быть любимым сокровищем в уютной хрущевке. А можно быть жертвой, Милок. Некоторые мужчины считают, что могут самостоятельно менять роль женщины, и если между женой и любовницей всегда стоит женское согласие, то у жертвы никто разрешения спрашивать не станет. И вот теперь мы с тобой будем учить букварь. Первая буква — В, выпивка. Ты никогда не пьёшь то, что тебе подливают в бокал, Люсенька. А если и плеснули, то с самым невинным взглядом роняешь стакан с незнакомой жижей.