Сдавайся, это любовь! - стр. 36
— Фригидная! — с диким рёвом завопила свекровь. Я хоть и стояла к ней спиной, а все равно ощущала лютую злость и готовность вцепиться мне в волосы, лишь бы отомстить за обиженного сыночка! — Бесчувственная, повернутая на своей работе. Тебя же детдомовские больше интересуют, чем собственный муж. Миша потратил на тебя все лучшие годы! Бросил бизнес, лишь бы Люде было спокойно и комфортно! Ты посмотри, какой он стал! Это ты вон жируешь на взятках, липосакцию, поди, втихаря сделала, жопу свою, насиженную в кабинетике, откачала, а Мишенька? Он же почти четыре года был твоим тылом…
— Выйдите отсюда, — прошептала я, но получилось как-то слишком громко. Я впилась рукой в деревянный подоконник, сдерживала рвущиеся эмоции. Сжимала челюсти, скрипела зубами, но не отвечала. Пусть буду виновата. Пусть. Лишь бы просто остаться одной. Просто побыть в тишине.
Руки мужа все крепче сжимали мои плечи. Он с силой впивался пальцами, прижимался грудью изо всех сил, но было совершенно не больно. Я просто перестала что-либо чувствовать. Застыла каменным изваянием, пытаясь понять, как моя жизнь превратилась в уродливый вареник с фальшивой начинкой.
— Меня? Прогонять? Да я мать! Да я для тебя сделала больше, чем твои родители… Неблагодарная! Да я ж твои трусы стирала, я ж твою квартиру обуючивала, я эти безвкусные сухие веники…
— Это конец, Миша, — собрала оставшиеся крохи нежности и прижалась щекой к руке мужа в последний раз. — Это конец…
9. Глава 8
Кирилл
— Как не вовремя!
Я щурился и массировал виски, чтобы снять напряжение. Признаться, если б не Гера, то я сегодня и вовсе не выходил бы из дома. Сидел на кухне, смакуя вторую чашку кофе, и тупо смотрел в небо.
В современном мегаполисе уже почти не осталось квартир, из окон которых видно голубое покрывало. Просыпаясь, ты видишь пылающие огоньки чужих жилищ и монолитные стены холодных высоток. Будь моя воля - застроил бы нашу гигантскую территорию одноэтажками. А что? Площадь позволяет! Чтобы люди чаще смотрели наверх.
После разговора с Гвоздём остался неприятный осадок, конечно. Но я не барышня кисейная, переживу.
Брякнул фарфором о каменную мойку и стал собираться. Гера ждать не любит, а я терпеть не могу опаздывать.
И когда я уже был готов, телефон взорвался звуком полицейской сирены:
— Кир, ты что там Гвоздику наговорил? — друг орал так, что пришлось убрать телефон от уха подальше.
— Моня, тебя это не должно волновать. Ты остался при своих звездах, выдыхай. А мне осточертело то звездопад хвалебный ощущать, то заморозки. Я им что – игрушка для битья? Хотят – по верхней головке гладят, а хотят – нижнюю сжимают в тисках?