Считается убийством - стр. 38

Вечером, спустившись на кухню, я обнаружил на холодильнике еще одну записку. Шон куда-то ушел, забрал Данте и велел не беспокоиться о его ужине. Я огорчился, но ничего не поделаешь: нужно дать Шону время самостоятельно разобраться в своих чувствах и справиться с проблемами. Нельзя забывать, что восстанавливать силы он пришел ко мне. Когда-нибудь – я надеялся, что этот момент настанет в ближайшее время, – он сам будет готов мне все рассказать.

Мы с Дизелем провели вечер в тишине, в моей комнате. Дизель еще поспал, а я почитал. Около восьми я услышал, как вернулся Шон. Моя дверь была открыта, но я зря надеялся: ко мне он не заглянул.

На следующее утро, часов в семь, когда мы с Дизелем спустились на кухню, там уже хлопотала у плиты моя домоправительница Азалия Берри. Ей было под шестьдесят, и двадцать из них она проработала у моей тети. В некотором смысле тетя Дотти оставила мне Азалию в наследство – вместе с домом. Когда я сюда переехал, Азалия встретила меня и объявила, что тетя Дотти поручила ей вести у меня хозяйство. На этом вопрос, с ее точки зрения, был решен. Моего мнения не спрашивали, но, признаться, я даже не ожидал, что присутствие домоправительницы настолько облегчает жизнь.

Особенно по утрам в понедельник, когда на столе меня ждала горка оладьев, нарезанная ветчина и чашка горячего кофе, а возле тарелки лежала газета.

Конец ознакомительного фрагмента.